Necrous-2. Судьба по сценарию

На завтрашний день я прихватил с собой еду и отправился дежурить у больницы. Для себя я решил, что это будет последний день слежки. Надежда на то, что мне каким-то способом удастся пробраться в больницу, все ещё не покидала, и не зря. До самого вечера все было как обычно, разве что я обратил внимание на то, как ребятишки, отгибая забор у левого крыла больницы, выбрались с территории, никем не замеченные. Лаз они готовили себе давно, но я не обращал внимания, думая, что они просто там играют. Дети, воровато оглядываясь, убежали в сторону жилмассива, а затем вернулись с какими-то пакетами. К счастью для маленьких засранцев, вернулись они полным своим составом, и их отсутствие не было обнаружено. Когда наступила темнота, и включился прожекторы, я снова обратил внимание на то, что лаз этот совершенно ни откуда не просматривается. То есть я прямо в тот момент мог незамеченным пробраться на территорию и через заколоченные окна, если, конечно, удастся их открыть, проникнуть в больницу. Пока я размышлял об этом, уснул, а проснулся, когда уже светало. Что ж, в этот раз слежка была результативной, и я теперь знал, когда и как можно проникнуть в больницу. Это, по крайней мере, могло дать мне хотя бы информацию о том, есть ли в ней нужное оборудование. Я немного перекусил из взятого в дорогу провианта и теперь чувствовал себя лучше. Под вечер небо затянуло серыми тучами, поэтому стемнело рано. Где-то далеко сверкнула молния, затем раздался гром. На территории больницы жизнь начала затихать. Охрана заняла свои посты, а люди попрятались в здании и палатках. В правом и среднем крыле больницы местами горел свет, не то от костров, не то от факелов внутри помещения. Сейчас было самое время, когда ещё всё более-менее видно, но разглядеть что-то, что не двигается, уже невозможно. Меньше всего хотелось напороться на ночных мутантов, чей вой уже слышался местами вдалеке, поэтому дом покидал крайне осторожно. Прислушиваясь к каждому шороху, всматриваясь в каждый куст и окно, я почти ползком приблизился к забору, в том самом месте, где был тайный детский лаз. Несколько капель упали с неба, заставив поёжиться. Дождь сейчас был очень кстати. Правда, гроза, которая стала сверкать гораздо чаще, могла выдать мое присутствие. Гром, следующий за вспышками молний, напротив, был мне на руку. Отогнув спрятанный за кустом металлический лист забора, я с трудом просочился внутрь и оказался на территории больницы. Успокаивая бешено бьющееся сердце и сбитое дыхание, я пополз к ближайшей стене, ожидая в любой момент направленный на меня прожектор и вой поднятой тревоги. Но этого не произошло. Начался сильный ливень с частыми раскатами грома. У стены я осмотрелся. Все было спокойно. Свет мощных прожекторов, работающих от генераторов в дальней части больницы, облизывал мокрую траву примерно в десяти метрах от меня. Запрыгнув на выступ фундамента, я заглянул в ближайшее заколоченное досками окно через щель. Свет от прожекторов, отражающийся от стен, периодически освещал помещение внутри больницы, давая мне освоиться и заметить, где что находится. Комната с двумя письменными столами, компьютерами на них и белым стеклянным шкафом хорошо просматривалась через окно. Дверь в комнату была открыта, и за ней виднелась лестничная клетка, ведущая на второй этаж. Чтобы пробраться внутрь, мне нужно было оторвать не больше двух досок, поэтому схватившись за первую, я уперся ногами в стену и стал ждать раската грома. Как только гром разорвал ночную тишину, я , что есть сил, потянул на себя и вместе с доской повалился на траву. Все было спокойно, и через минуту я повторил процедуру со второй доской. Третий раскат грома скрыл звон разбитого окна и, открыв деревянную раму, я проник внутрь помещения, а затем тихо вышли в коридор к лестничной клетке. Вокруг тишина и сухо. Глаза постепенно привыкали в темноте. Кое-что становилось видно, даже когда прожекторы отворачивались в другую сторону.

В широком коридоре первого этажа, насколько позволяла рассмотреть темнота, все выглядело более-менее прилично: не было погрома и следов грабежа. Были некоторые следы борьбы и лужи крови, но это было уже делом привычным. Двери в большинство кабинетов были закрыты, и виднелся спуск в подвал. Со стороны регистратуры доносился множество хрипов и стонов заражённых. Люди с улицы привлекали их внимание, собирая у заколоченных дверей.