Нечто

-- У высокого юноши, стоящего рядом с вами, я не вижу радостного выражения лица. -- Гость не мог скрыть своего волнения, и голос его дрожал.

-- Это был единственный русский не только на нашем факультете, но и в университете. Насколько я помню, он был всегда грустен и не по годам серьёзен. Очевидно, тосковал по дому, в отличие от нас, бывавших дома каждые выходные. И это понятно, ведь он был на курсе моложе нас на три года, совсем мальчишка. И уже подавал большие надежды как перспективный учёный. Он называл себя русским князем, в шутку, конечно.

-- Скорее витязем. Это непереводимое слово, в английском языке ему соответствует по своему содержанию слово "рыцарь", -- поправил гость.

-- Да, я вспомнил, именно так он и называл себя, -- Смит произнёс это слово по-русски с большим акцентом.

-- А как вы догадались? -- и профессор, медленно повернувшись, пристально посмотрел на гостя.

-- В этом возрасте юноши хотят выглядеть героями и подражают древним воинам, -- уточнил он.

Смит задержал на госте свой недоверчивый взгляд, затем снова уставился на фотографию и некоторое время молчал.

-- Должен вам сказать, что совсем недавно мне нанёс визит один джентльмен, отрекомендовавшийся работником департамента высшего образования. Он сказал, что собирает материал для освещения работы университетов в военные годы.

Рассматривая альбом, он заинтересовался как раз этой фотографией и спросил, кто из иностранных студентов учился в университете. Я показал на этого русского.

По просьбе этого господина я сканировал фотографию и передал ему. Сам визит и поведение джентльмена мне показались странным. Я не поленился и позвонил в департамент, где мне сказали, что никого не направляли в университет и вообще человек с такой фамилией у них не работает.

-- И вы назвали господину фамилию этого русского студента?

-- Да, назвал, но сейчас опять забыл. А вот имя помню. Его звали очень распространённым русским именем -- Иван.

-- Я попытаюсь настроить вашу память так, чтобы вы вспомнили фамилию.

Я задаю вам наводящий вопрос. Кого из американских писателей начала двадцатого века вы знаете, фамилия которого созвучна названию главного города Англии? -- сказал гость, улыбнувшись.

-- Вы сказали слово "наводящий". Значит, вы изначально знаете фамилию этого русского студента, -- и профессор опять вопросительно посмотрел на коллегу.

Тот, однако, не смутился и сказал: -- И всё-таки я настаиваю, чтобы вы вспомнили его фамилию, и задаю последний вопрос. Из какого города он приехал?

Профессор на мгновение задумался, затем с радостным выражением лица сказал: -- Москоу, Москоу, значит, Московой.

-- В русских фамилиях есть окончание "ин", поэтому мы поправим окончание, и фамилия будет звучать как Московитин, -- гость с волнением произнёс это слово.

-- Да, совершенно верно. -- И Смит произносит фамилию с сильным акцентом. Сочетание "оу" всё равно прозвучало в его произношении -- Москоувитин.

Профессор облегчённо вздохнул и тут же с удивлением спросил: -- Каким образом вы узнали его фамилию, вы что, были знакомы с ним? Где он сейчас, какова его судьба? И вообще, жив ли он?

-- К счастью, жив, несмотря на все перипетии судьбы, и он перед вами.

Взгляд профессора застыл, лицо покрыла бледность, голова стала медленно клониться, руки бессильно повисли у края стола. Гость сильными руками взял его за плечи и осторожно прислонил спиной к мягкой обивке спинки кресла. Глаза профессора были закрыты, на шее, на месте сонной артерии, был еле заметен пульс.

-- Слава богу, не инфаркт, а лёгкий обморок, это от волнения, -- гость облегчённо вздохнул. Он вынул из кармана очки и надел их.

Дотронувшись указательным пальцем до оправы у переносицы, он наклонился к лицу профессора и несколько секунд смотрел на его закрытые глаза.

Этого оказалось достаточно, чтобы рука Смита вздрогнула, глаза приоткрылись, лицо стало розоветь, и профессор прошептал: -- У меня возникла догадка, когда я получил письмо от вас с просьбой о приглашении. Но смущала немецкая фамилия.

И когда вы появились на пороге моего дома, то догадка сразу испарилась. Я готовился встретить пожилого человека, а передо мной предстал мужчина в возрасте не старше сорока. Вы действительно Иван Москоувитин, а не Фишер? -- еле слышно произнёс Смит.

Гость наклонился и, почти касаясь уха профессора, тихо сказал: -- Да, это не подстава. Я действительно русский студент, твой однокашник. Но это длинная детективная история, а у меня нет времени, я должен ехать на вокзал.

-- Но согласно приглашению вы можете жить в моём доме месяц, и вообще вы теперь мой самый желанный гость. Нам будет о чём поговорить, -- голос Смита обрёл чёткость и нужную громкость.

-- Извините, коллега, но приглашение явилось лишь поводом для быстрого оформления визы и выезда за границу. При этом, разумеется, посещение Оксфорда и визит к вам были одними из главных и первоочередных целей, но у меня обширная программа путешествия по Европе и по всему миру. Я буду навёрстывать невыездное время.