НЕЧИСТЬ В ДЕРЕВНЕ-2. ДОМОВОЙ

Я все-таки открыла глаза, чтобы посмотреть на него. Зрение немного прояснилось – стало заметно, что с потолка, в щели между половицами, проникает свет, полосками разделив полутьму погреба, заваленного мерзлой, наполовину утопленной в воде картошкой. На одном из мешков напротив меня, словно курица на насесте, сидел участковый. Вид у него был не самый презентабельный – грязная форма, полицейская куртка на голое тело, рука на перевязи из остатков казенной рубашки, закатанные до колен брюки, встопорщенные, присыпанные пылью волосы и лицо, на котором я четко видела только блестевшие насмешкой и нежностью глаза.

- Все с твоей Мариной в порядке, – проворчал Гришка, садясь рядом со мной на такой же мешок с картошкой – только благодаря этому моя одежда осталась сухой, хоть и грязной. – Сидит себе наверху, чаи гоняет. Стерва.

- Мои мозги сейчас расплавятся, – я повернула голову к Гришке, отворачиваясь от участкового. Не могу. Не могу на него смотреть – либо начну реветь, как идиотка, от радости, либо поругаюсь – чтоб не думал, что я рада его видеть. И вообще искала.

- Это благодаря ее стараниям мы сидим здесь, – хмуро сообщил участковый. – Видишь, какие удобные апартаменты?

- Погоди, – я сглотнула, во рту пересохло. Картинка, которая и так не складывалась ни во что удобоваримое, грозила окончательно рассыпаться на составляющие. – Быть этого не может. Мы вас искали. Вдвоем!

Не стоило повышать голос. Крик отдался очередным приступом боли в голове, от которого слезы выступили на глазах.

Пришлось прерваться. Меня раздели, футболку пустили на бинты, а куртку натянули обратно. Теперь она неприятно холодила кожу, но хоть голова перестала походить на пустой казан, в который бьют колотушкой.

- Не зря я резиновые сапоги надела, – задумчиво сказала я, случайно спустив ноги с мешка и наблюдая, как мутная вода с дрейфующими по ней кусочками серого льда, добирается до щиколотки. – И носки шерстяные…

Впрочем, от вывиха это меня все равно не спасло – левая нога заметно распухла и хоть пока помещалась в сапоге, я предпочла оставить ее в воде, используя ту как компресс. Отлично, ищем плюсы.

- Я, знаешь ли, тоже вместе с ней дело расследовал, – словно не он только что забинтовывал мне голову, участковый снова перебрался на свой насест. – Сам пригласил… – в его голосе отчетливо послышалась досада.

- Но… – я открыла рот и беспомощно захлопнула, так и не задав ни одного вопроса. – Я не верю.

- Я тоже сначала не верил, – проворчал Гришка, кинув на потолок злобный взгляд.

- Нет, вы не понимаете! – возмущенно отшатнувшись от него, я едва не сверзилась с мешка и раздраженно попросила: – Найди себе отдельное место, мне тут одной тесно! Вы не понимаете, она не могла быть… Не могла сделать это с вами! Да я сама ее видела – она со вчерашнего дня сидит в доме, вас караулит. И Даша сказала, что вы вдвоем от головы вышли, а в участок не вернулись!

- Откуда ты знаешь что не вернулись? – хмыкнул участковый.

- Марина сказала, – растерянно отозвалась я и надолго замолчала, переваривая свою догадку. – То есть… Вы все же вернулись?

- Угу, – угрюмо отозвался Гришка с соседнего мешка. Вид он имел, как у крысы после наводнения – встрепанный и жалкий. – Кое-кто в очередной раз облажался.

- Официально снимаю с тебя подозрения, – рявкнул задетый участковый. – Полегчало?

- Подозрения в чем? – в отчаянной попытке разобраться в ситуации я сжала виски руками. Запах крови усилился – очевидно, Алексей Михайлович разбередил руку, когда помогал мне забинтовывать голову – и от этого все мои волчьи рецепторы начинали прямо-таки физически чесаться. – Думаете, он тоже могилы раскапывал?

- При чем тут могилы? – растерялся Алексей Михайлович, недоуменно уставившись на меня. С таким же выражением лица я перевела взгляд с одного на другого, чувствуя себя так, словно играла в спектакле, сценарий которого неожиданно изменился, а мне об этом никто не сказал.

- Так, – наконец, в могильной тишине погреба, сказала я. – По порядку. Сначала вы.

- Да тут и рассказывать особо нечего, – пожал плечами участковый. – Семь лет назад на черном рынке начали появляться рубины. Сначала мелкие, крошка да примеси – никто и внимание не обратил. Потом начали появляться покрупнее, причем все – «черные». Ну, то есть несчастливые. За каждым таким камнем тянулся след – грабежи, убийства, самоубийства. В общем, весь набор. Полтора года прошло, прежде чем догадались экспертизу провести и выяснить, что все камни – из одного месторождения.

- Нашего, – кивнула я, даже не удивившись. А говорила ведь Гришке, говорила!

- Знаешь уже? – хмыкнул участковый, недобро покосившись на Гришку. – Ну да. Марина тогда за это дело уцепилась – все сделала, чтоб ее в городе заметили, помогла продавца найти – это из лесничества мужик оказался, сорок лет тут работал, никто бы на него и не подумал…

- И сколько ему дали? – спросила я, уже предчувствуя ответ. И снова ошиблась: Алексей Михайлович покачал головой.

- Нисколько. Застрелен при задержании. Дело закрыли, а Марину – заметили в городе. Работать позвали. И она уехала.