Мужчина скрылся в проеме, унося второй источник света на ладони.
Я ощущала себя примитивным созданием, обитающим на нижней ступени пирамиды Маслоу: мыслей никаких, хочется спать, есть и согреться. Мой неудавшийся подвиг отнял последние силы.
— Когда мы делаем, что-то не задумываясь, тело само подсказывает как надо, — заложив руки за спину, мужчина прохаживался по комнате, разглядывая экспонаты. — Темно — нужно подсветить — норма. Горит рука — плохо — нужно тушить, — он раскладывал по полочкам, то, что я видела, но не могла сложить в единое целое. — Мы с ним с одной планеты, ты с другой. У нас одна норма у тебя другая. — В его голосе не было издевки.
— Ты тоже можешь высекать огонь пальцами? — вступила я в диалог.
— Нет, — покачал он головой. — Скорее всего, нет. Было темно, но у меня не сработала остаточная память тела, как зажечь свет, — он провел пальцем по каминной полке, стирая пыль. — Катастрофа произошла лет десять назад.
— Не может быть, — я поднялась от примитивных желаний к любопытству. — Посмотри на меня. Я румяная и холеная, нет признаков борьбы за выживание.
Он отвлекся от экскурсии, окинув меня взглядом, дернул уголками губ в улыбке.
— Именно, — согласился мужчина, не спеша, направляясь ко мне. — Следовательно, это не наш мир или не наше время, — он остановился, глядя сверху вниз.
— Не знаю, может этот мир и не твой, но очень даже мой, — не согласилась я. — Это планета Земля, Россия, город Санкт- Петербург, а мы пытаемся переночевать в Эрмитаже, бывшей резиденции царской династии, а в настоящее время музее, точнее то, что от него осталось.
— Что его разрушило? — невзначай поинтересовался собеседник, стараясь не спугнуть.
— Не знаю, — пожала я плечами.
— Хорошо, зайдем с другой стороны, — мужчина, присел передо мной, заглядывая в глаза. — Это твой мир, что в нем может рассказать о человеке?
— Как у вас дела? — вернулся наш добытчик, с грохотом сгружая останки переломанной деревянной мебели. — Никто больше не горел, не тонул?
— Подожди, — отмахнулся от него мой визави, продолжая поддерживать визуальный контакт, стараясь удержать на нужной тропинке памяти. — Что?
— Эм… фигура, тело, шрамы, — я развела руками, выдавая очевидные вещи.
— Не то, — отмел он мои предложения. — Это общепринятые вещи их я уже просчитал. Другое. Может, какой-то учет на уровне государства, татуировки, метки, коды?
— Кольцо, признак супружества, — я показала на свой безымянный палец.
Мужчина, поднялся и удивленно глянул на свое, затем повернулся к зеленоглазому, тот отрицательно покачал головой, предъявляя не окольцованный палец.
— Отлично, — продолжил мужчина выпытывать информацию. — Еще.
— Паспорт! — осенило меня, я начала инспектировать карманы.
— Что это?
— Тонкие книжицы, в плотной обложке, — я свела пальцы, обозначая габариты. — Примерно, такие.
Мужчины последовали моему примеру, проверяя карман за карманом, Некоторое время, мы молча искали. Мной овладела дрожь предвкушения разгадки тайны, еще немного и мы схватим ее за хвост.
— Оно? — светловолосый достал аж целых два документа.
— Да, — напряженно подтвердила я, подскакивая к нему, зеленоглазый задержался всего на секунду.
Мы склонились в ожидании. Мужчина открыл первый документ и торжественно зачитал:
— Васильева Анастасия Георгиевна.
Перепугано тараща глазами с фотографии смотрела взъерошенная девушка, ее пухлые румяные щеки еле помещались в рамках фото, губы алели неестественно красным цветом. Нет, это было не фото, это был целый триптих, посредине я, а по бокам мои щеки. Непроизвольно потянулась к лицу, ощупывая масштабы бедствия.
— Это ты? — зеленоглазый переводил взгляд с фото на оригинал.
— Нет, — поспешно ответила я, решив отпираться до последнего.
— Но, как же, — не унимался зеленоглазый, — родинки совпадают и цвет глаз.
— Ты изменилась. На лицо явные признаки борьбы за выживание, — подал голос второй, даже не скрывая улыбки.
— Вы оба такие деликатные, — я вырвала собственность из рук остроумного типа. — Подумаешь, фотография неудачная, зато мы теперь знаем, что я Анастасия Георгиевна, так и прошу ко мне обращаться, поняли, вы, безымянные анонимы?
— Как скажешь Настёна, — продолжая скалится, пропустил мимо ушей всю мою тираду светловолосый весельчак.
— Открывай следующий, — скомандовала я, пролистывая наспех свой документ.
Родилась в Санкт-Петербурге, прописана там же, замужем за…
— Каверин Роман Константинович, — зачитал следующий документ мужчина.
Я бросила поспешный взгляд на фото во втором паспорте.
Тут все было совершенно наоборот. У изможденного мужчины на фото залегли под глазами глубокие тени усталости, скулы обострились, будто человека несколько месяцев держали на хлебе и воде, а взгляд выражал крайнюю усталость, в них читалось: «Отстаньте от меня и дайте выспаться». Тем не менее, он, как и я был вполне узнаваем.
— Тебе кризис пошел на пользу, — прокомментировал зеленоглазый. — У нее, наверное, плюшки отбирал.
— Похоже на то, — Роман пролистал паспорт, задерживаясь на информативных страницах, вскоре сделал тоже открытие, что и я.