Нечестивый

Перед въездом разум взял верх и подсказал, что пора тормозить. В ближайшее время в городе не стоило появляться на мотоцикле, если не хочешь несколько суток провести за решеткой. Поэтому он припарковал бандита рядом с давно заброшенной заправкой, справедливо считая, что сейчас туда никто не сунется. И отправился дальше пешком.

Одноэтажные дома сменились застройкой в пять этажей. Дороги начали переплетаться: сперва к ним добавились скромные тротуары, потом переходы и круговые разъезды. Но только на подходе к мосту Хельмут остановился в предвкушении. Сейчас он увидит все собственными глазами.

И он увидел…

Запах гари, паленой резины и металла окатили одной волной. Картина, развернувшаяся перед глазами сержанта, показалась ему нереальной. Всего за один день этот район города стал похож на зону боевых действий. Центральное здание было взорвано. Дома справа и слева от него походили на бетонное решето. На одной из дорог еще не убрали шипы. Чуть дальше были навалены стихийные баррикады из почерневших мусорных контейнеров, а среди них все еще поблескивали до боли знакомые моторы в форме V. По периметру стояли грузовики, скорые и спасатели. Возле колёс валялись мешки.

Какая-то сила заставила Хельмута сделать еще несколько шагов вперёд.

– Проходи, – раздался голос сзади.

Хельмут не сразу понял, что обращались к нему.

– Я говорю, проходи, не останавливайся, – рядовой вышел к свету проблесковых маячков и фонарей. На вид ему было не больше двадцати. – Здесь запрещено находиться.

– Что здесь произошло? – словно не слыша предупреждения, спросил сержант.

– Откуда вы в городе? – уточнил рядовой.

– Я только приехал, – быстро нашёлся Хельмут. – Мне надо на вторую улицу.

– Документы, – приказал рядовой, но по трясущимся рукам, которыми он брал бумаги, стало понятно, что храбрится. – Вам лучше обойти здание.

– И всё-таки что здесь произошло?

Рядовой шмыгнул носом и неуверенно огляделся по сторонам, ему не терпелось с кем-нибудь поделиться. Была бы его воля, он бы давно сидел дома и рассказывал все своим близким и дальним родственникам, но вместо теплой постели и тарелки добротного ужина ему приходилось переминаться с ноги на ногу в самом эпицентре взрыва, толком даже не зная, «прилетит» еще раз или нет.

– Да три клуба сцепились. Мотоциклисты, чертовы, – на одном дыхании выпалил он. – Началась перестрелка, жителей пришлось эвакуировать, а этих, – он кивнул в сторону баррикад, – усмирить.

Хельмут проследил за его взглядом и почувствовал, как к горлу подступает ком. Только сейчас он понял, хаотично разбросанные по асфальту мешки – это не мусор. Это тела. Тела тех, кого он сам сюда позвал, чтобы развлечься, надрать задницу «псам», «легионерам» и военным. Сколько их приехало? Должно быть, больше сотни. Столько же из других клубов.

– Эй, ты слышишь? Я говорю, через мост ты не пройдешь. Обойди здание, – он махнул в сторону двухэтажного дома. Там на стене были отчетливо видны следы перестрелки.

Как игрушечный болванчик Хельмут закивал. На большее его не хватило.

А дальше все было как в тумане. Вот он зачем-то пожимает руку своему врагу. Потом делает несколько шагов назад. Оборачивается, чтобы еще раз посмотреть на валяющиеся под колесами мешки и груды железа. Он знал их когда-то. И почему-то снова вспоминает ту девушку в грузовике.

– Кейша, – повторяет он, стараясь на всякий случай запомнить имя. Зачем? Он не знает, но уверен, что оно когда-нибудь обязательно пригодится. И с этой уверенностью пелена спадает.

Хельмут не помнил, как обошел здание. Ему бы вернуться к Беркуту, братьям и их добыче. Или, в крайнем случае, отправиться домой, собрать вещи и сбежать как можно дальше. Но чего точно не стоило делать, так это спокойно разгуливать по городу, кишащему полицейскими и военными, когда его и ему подобных здесь будет разыскивать каждая собака. И он бы с радостью повернул назад, но неожиданно для самого себя понял, что не может этого сделать.

Он перебирал в голове сразу несколько мыслей: пытался понять, как посмотрит в глаза остальным; думал, что расскажет, когда вернется; хотел сосчитать, как много из «нечестивых» остались лежать в этих мешках. Но все эти мысли меркли перед одним простым пониманием: вся эта херня случилась по его вине.

Его имя – Хельмут. Ему двадцать семь. В своем возрасте он сумел обвести вокруг пальца полицию, военных и два байкерских клуба. И еще утром он гордился этим.

А теперь… Была бы его воля, он бы повернул время вспять и еще утром остановил это безумие. Если бы он знал, что произойдет, он бы никогда не отправил на бойню столько своих ребят. Даже одного человека… Не говоря уже о сотне.

И хоть управлять временем он не мог, но точно знал, что должен сделать в эту минуту.

Дыхание стало ровным, мысли – четкими. Он прошел по аллее за домом. Ветка задела лицо, но он только безразлично отмахнулся и скинул плащ. По голым рукам от ветра пробежали мурашки. Ему было все равно: единственное, что заботило его сейчас – складной нож, лежащий в правом кармане.

Теперь оставался только один путь.