Нечестивец

— Нет. Но похоже, сегодня здесь собрались все коллеги. Я вижу Алекса — вон там, он беседует с лордом Уимбли, хотя не думаю, что его имя тоже значилось в списке приглашенных.

— Вас никогда не вычеркивали.

— Меня никогда не приглашали.

— Возможно, лорд Уимбли полагал, что такое платье вам не по средствам. — Он произнес эту фразу с любезной улыбкой. Но затем помрачнел: — Камилла, уходите от него. Не могу поверить в его здравомыслие. Я говорил вам, что возможен брак и со мной.

— Хантер, вы переходите все границы, вам не кажется? — спросила она, стараясь сдержать улыбку.

— Это вас спасло бы.

— Хантер, я никогда не выйду замуж ради «спасения», — заверила она.

— Камилла! — воскликнул он. — Вы знаете, я всегда говорил, что вы очаровательны. И сегодня, в этом платье…

— Хантер… — начала она.

Но Хантер остановился — кто-то похлопал его по плечу. За его спиной стоял Алекс. Он был настроен решительно, хотя и немного волновался.

— Разрешите? — спросил он.

— Разумеется, — печально проронил Хантер.

И она закружилась с Алексом. Но как-то неловко — они оба споткнулись.

— Простите, — сказал Алекс.

— Возможно, это я сбилась. — Да, вполне возможно. Она краем глаза видела, что Брайан танцует с Лавинией.

— Это не наша стихия, правда.

— Разумеется, наша, — рассеянно ответила Камилла, улыбаясь.

Брайан с Лавинией перестали танцевать и отошли в сторону. Пожилая дама с очаровательной девушкой лет девятнадцати-двадцати отозвали Брайана в сторону и что-то с жаром ему говорили.

— Нет, не наша.

— Но мы работаем здесь, — возразила она.

Он вздохнул:

— Что ж, я не очень занимаю вас, да? Ах, Камилла, ну поймите же, наконец: этого следовало ожидать! Чудовище он или нет, но Стерлинг был одним из самых завидных женихов в Англии, пока не уехал сражаться за нашу великую империю! Он видный мужчина, сильный и красивый, единственный сын графа Карлайла и сам теперь граф. Он может надеть эту дьявольскую маску — и все равно остаться привлекательным и неуловимым! Чего вы ожидали, когда шли сюда, опираясь на его руку? Вы так и останетесь простолюдинкой, скромной работницей музея. Здесь десятки мамаш, желающих сбыть своих дочерей ради того, чтобы в зятьях у них был граф. Все, как я сказал. Мы здесь чужие!

— Алекс, если вы чувствуете себя так неловко, не следовало приходить сюда.

— Да, но в последнюю минуту лорд Уимбли решил, что должны присутствовать все сотрудники. Я не приглашение принял, а подчинился приказу.

— Тогда прошу, наслаждайтесь праздником!

— Попробую, — ответил он.

— Так улыбайтесь.

— Вы же знаете, каково мое настроение.

— Все равно — улыбайтесь! — раздраженно бросила она.

— А вы знаете, кто еще здесь не в своей тарелке?

— Нет, надеюсь, вы сообщите мне.

— Эвелин. Его драгоценная миссис Прайор.

— Она была на тех раскопках, когда открыли гробницу, — заметила Камилла.

— Да, Эвелин была там. Она говорила вам?

— Я видела ее на фото в газете.

Он кивнул, затем настороженно вскинул голову:

— Вам говорили, что она была последней, кто видел супругов Стерлинг живыми?

Камилла покачала головой:

— Я… нет, не знаю.

Алекс пошмыгал носом.

— У нее был маленький домик, что-то вроде сторожки, рядом с апартаментами Стерлингов. Обычно она проводила время с супругами, но в тот день ушла одна чаевничать в ближайший отель. Подумать только, если бы она осталась, наверняка могла бы услышать крики, позвать на помощь.

— Если Стерлинги наткнулись на змеиное гнездо, кобры могли укусить и ее, — предположила Камилла. — Я читала, что египетские кобры бросаются снова и снова, если хоть раз побеспокоили их гнездо. Их яд парализует. Обычно смерть от удушья наступает уже через пятнадцать минут, если яд вовремя не отсосать из раны. Но даже и в этом случае полное выздоровление…

— Некоторые выживали после укуса кобры, если им своевременно оказывали помощь. Взгляните, — прошептал Алекс, останавливаясь. — Лорд Уимбли собирается держать речь. Принесу вам шампанского. Послушаем. Наш столик около подиума. Как видно, лорд Стерлинг настоял, чтобы все сотрудники столовались вместе с ним.

Алекс вел ее через танцевальный круг, и ее щеки горели. Она знала, что многие провожают ее взглядом и сплетничают.

Они подошли к столу, накрытому белоснежной скатертью и заставленному серебряными приборами и хрусталем. Брайан, Эвелин, сэр Джон, Хантер и Обри уже сидели на местах.

Алекс хотел отойти за шампанским, но Брайан указал на бутылку в ведерке со льдом. Он взял на себя эту деликатную миссию — хрустальные бокалы уже были наполнены.

Лорд Уимбли поднялся на центральную сцену и заговорил о значении музея и его важности, о средствах, которые требуются для обеспечения и глубоких исследований. Он за словом в карман не лез и умел убедить публику. Так что к концу его речи каждый из присутствующих был готов сделать весомый вклад в этот храм научного знания, культуры и просвещения, один из самых значительных в мире.

Затем дали слово сэру Джону. Но лорд Уимбли не позволил ему разговориться, потому что тот начал вспоминать о неизбежных опасностях археологических экспедиций. Затем лорд Уимбли представил Брайана Стерлинга, графа Карлайла.