Нечестивец

— Брайан! Бог ты мой, Брайан, слышал, что вы нагрянете! Даже не верилось! — воскликнул симпатичный блондин.

— Роберт, рад вас видеть, — ответил Брайан, пожимая ему руку. — Руперт, Лавиния, весьма рад. — Он повернулся к Камилле: — Позвольте представить — мои заклятые друзья. Мы вместе учились в Оксфорде, а с Рупертом немного общались по службе в Судане. Граф Роберт Оффенбах, принц Руперт и его сестра, леди Лавиния Эстес. Разрешите представить вам мисс Камиллу Монтгомери. Полагаю, вы все знакомы с миссис Прайор.

Последовали приветствия, Камилла принужденно улыбалась. Мужчины разглядывали ее с плохо скрываемым любопытством, а леди Лавиния, вздернув нос до потолка, сразу дала ей понять, кто есть кто. Камилла не могла не признать, что это была очаровательная женщина: миниатюрная блондинка с огромными голубыми глазами и прелестным личиком. На ней было белоснежное, расшитое бисером платье, на шее бриллиантовое колье.

— Что ж, Брайан, снова в стойло, — сказал Роберт довольным тоном. — Чудесно. Даже представить себе не могу, как эти египтологи могли обходиться без Стерлинга.

— В самом деле, — согласился Руперт. — Я уж страшился, что ты снова начнешь рваться в бой, куда-нибудь в джунгли Индии, или отправишься в Судан, а то и в Южную Африку. Как чудесно снова видеть тебя в строю.

— Да, конечно, нелегко быть представителем великой империи, правда? — сказал Брайан. — Однако нет, пока меня не попросят, намереваюсь немного побыть в Англии.

— Бедняжка! — воскликнула Лавиния. — Такая ужасная рана.

— Что до моей раны, так это пустяк, просто некрасиво, Лавиния, — сурово ответил Брайан. — Я выкарабкался и благодарен судьбе. Осмелюсь заметить, многим боевым товарищам повезло еще меньше: они умерли от тифа и дизентерии, несмотря на усилия наших славных медиков. Но это не предмет для беседы на сегодняшнем вечере. Так мы идем?

Они вошли. Залы были залиты светом. Оркестр расположился между двумя гигантскими изваяниями, привезенными из Армении. Вдоль стен тянулись накрытые столы, а экспонаты были задвинуты в западный вестибюль, чтобы освободить центр зала для танцев и развлечений. Звучал вальс Штрауса.

Брайан сразу повернулся к Камилле:

— Разрешите вас пригласить? Не возражаете, Эвелин?

— Разумеется, нет, дети. Танцуйте! — подбодрила Эвелин.

— Подождите! — вскрикнула Камилла, но он уже кружил ее по залу.

Она возблагодарила Господа за то, что юбки ее длинны и не надо беспокоиться, правильно ли она переставляет ноги, стараясь попасть в такт волнующей музыке. Он кружил ее, словно пушинку. И… не было большего счастья, чем чувствовать себя спокойно в его объятиях, по телу побежали токи того лихорадочного ночного пламени — его близость снова взволновала ее.

— Расслабьтесь, милая мисс Монтгомери.

— Легко сказать! Меня учили египтологии. Я выросла в музее. Но жаль — здесь не учили танцевать!

— Вы никогда не танцевали?

— Танцевала, конечно, но не на балу, — прошептала она, краснея.

— А где вы танцевали?

— В наших убогих хоромах, с Тристаном и Ральфом, — призналась она.

— Но вы отлично танцуете. Эти ребята — замечательные учителя.

— Я знаю всего несколько па!

— Вы восхитительная партнерша.

— Вы очень любезны.

Брайан тихо засмеялся:

— С чего бы мне рассыпаться в любезностях? Я говорю правду.

— Ах, правду. Мы вышли сюда, чтобы порадовать ваших приятелей? Они приятно изумились, увидев вас с особой, нанятой музеем.

Он пожал плечами, в глазах его мелькнуло сходство.

— Отчасти.

— Отчасти? А еще почему?

— Потому что вы ослепительно красивы, и, честно признаюсь, мисс Монтгомери, я хочу танцевать с вами так, как ни с какой другой женщиной из присутствующих здесь.

— Ну вы и льстите — голова идет кругом.

— О нет, дорогая моя мисс Монтгомери. Никогда. Вы слишком благоразумны, чтобы поддаться на лесть.

Брайан внезапно остановился, и она заметила чью-то руку на его плече. Хантер.

— Простите, лорд Стерлинг. Боюсь, скоро все мужчины только и будут смотреть, как ловко вы кружите мисс Монтгомери. Она моя дорогая подруга и коллега, так что хотел бы умолить вас проявить милость и разрешить мне один танец.

Брайан вежливо отступил и кивнул в поклоне:

— Конечно, Хантер.

И вот она, которая невысоко ценила свое умение танцевать, оказалась снова приглашенной на танец.

— Сегодня вечером вы неописуемо красивы, — сказал ей Хантер. — Новоиспеченная ученая дама в новом качестве.

— Это всего лишь бальное платье, Хантер. Оно не меняет ни моего имени, ни положения, — ответила Камилла.

— М-м-м. Возможно, меняет. А вы сами как думаете?

— Думаю, что танцую неважно, и вынуждена следить за собой, чтобы не наступить вам на ногу.

Он рассмеялся:

— Прагматичны, как всегда! Не беспокойтесь о моих ногах. Как вам вечер?

— Прелестно. Надеюсь, мы сможем собрать необходимые средства, как планирует сэр Джон.

— А вы? — спросил он настойчиво.

— А что я?

— Вы хотите, чтобы состоялась новая экспедиция на нижний Нил на собранные средства?

— Вряд ли меня пригласят.

— В самом деле? Значит, вы не ожидали, что вас и сюда пригласят.