Нечаянный колдун

Растрепанная девица зашипела, пытаясь высказаться, но после толчка двинулась в указанном направлении. Свет фонарей недолго упирался в повороты стен естественного происхождения. На стенах появились многочисленные следы от кирки. Видимо, проход расширяли. Навстречу пробивался свет. Он усиливался, однако признаков человеческого присутствия не появлялось. До светлого пятна выхода оставалось совсем ничего, как сзади раздались проклятия Венди. Она вытолкнула кляп.

У входа мелькнули две фигуры, грянули выстрелы. Вопли прервались. Егор бросился наземь, вскрикнул от боли, выставил карабин перед собой, нажал на курок, проклиная этот день, эту экспедицию, эту тайгу, эту страну, этих американцев, эту долбаную жизнь…

25

— Не выходит он на связь, Кирилл Игоревич! — оправдывался Саша, начальник связистов.

— Вызывайте! — настаивал рассерженный московский эксперт.

Его бесила бесполезность потраченного времени. За два дня он перелопатил горы пустопорожней макулатуры придурочных уфологов, встретился с десятком экстрасенсов, прочел свыше сотни рапортов. Что он искал, не находилось, а раздражение накапливалось и вот прорвалось.

В комнату связи вошел генерал. Саша вскочил:

— Нет связи. Он сегодня не выходил.

— Да сядь ты, — придавил его плечо Казаков. — Что, почему?

— Нет в эфире, совсем.

Они понимали друг друга. В рацию экспедиции встроен маячок, который в пассивном режиме сообщал о себе, а в активном «сливал» все разговоры. Нет маячка, значит, его уничтожили. Вместе с рацией. Вариант не радовал. А ну как шпион уже выполнил свою задачу и уходит? Теперь погода оказалась нелетной и для военных вертолетов. Чертов эксперт, не разрешил сразу действовать, вот и протелился! Так бы все решилось гораздо проще: высадить спецгруппу, «выкосить» всех присутствующих и повесить инцидент на шпиона. Зачем всех? Чтобы не рассекретить. Хрен знает, кто там еще на врага работает. Если шпиона удастся схватить — хорошо. Не удастся? Всё равно, это лучшее из всех решений. По головке не погладят? Да. Зато погоны не сорвут!

Безобидное сначала, это дело усилиями московского визитера, естественно, приобретало черты провала. Кого в центре интересует, что сибиряки начинали вслепую, не представляя, куда нацелились американцы?

— Кирилл Игоревич, пройдемте ко мне. Обговорим нюансы. А Саша пусть ждет.

За чашкой ароматного чая москвич предложил своё решение:

— Хорошо, Константин Романович. Если вертолет не может сесть, сбросьте меня с группой на парашютах. Завтра утром. Годится?

— Вполне, — Казаков не исключал, что при таком ветре эксперта и бойцов расшибет вдребезги в момент приземления, но полагал, что тот соображает, на какой риск идет.

И потом, многое можно списать на погибшего.

26

Матвеич перешел ручей по камням. Вброд уже страшновато, могло сбить потоком. По берегу шла звериная тропка, вполне пригодная для ходьбы. Правда, отводить ветки приходилось довольно часто. Деревья и кустарник становились гуще. А поток набирал мощь.

К концу дня русло лишь изредка вспарывалось большим валуном. Это хорошо, на Шергеше перекатов будет меньше. Плохо, что в голове возникло гудение. Неладно. Словно в центре черепа, где прежде гнездилась тошнота, образовался плотный комок. «Все-таки сотрясение не прошло даром. Скорее всего, кровоизлияние. Но как странно, без выпадения функций… Надо торопиться, пока неврология не прорезалась. Доберусь, сделаю томографию. Если успею…» — крепло убеждение, что жить осталось немного.

Распадок начал сужаться, заставляя прижиматься к скале. Продвижение замедлилось. Приличное место для ночлега все не попадалось. Матвеич приглядывал кусочек ровного бережка, чтобы не ютиться на камнях. Уже в настоящих сумерках ручей ушел влево, широко раскатившись по склону. Штриховка дождя не давала путем рассмотреть перспективу. Видно было, что ниже водопадики сливались, русло делало крюк, возвращаясь к хребту. Тот, разбитый на ступеньки, высотой по несколько метров, отступал полукруглым изгибом в расплывчатость. Слева из тайги смутно виднелась конусообразная сопка с каменной верхушкой, высотой всего-то метров пятьдесят. Вот ее и огибал ручей. Темнел деревянный городок за высоким забором. Настоящий острог Бийской казачьей линии, реставрацию которого Матвеич видел в детстве. А напротив — несколько больших палаток, маленькие, навес. Одним словом, стан.

Темнело быстро, но в палатках экспедиционного лагеря еще не было света. И людей не заметно. Наверняка, что-то случилось при полевых работах, вот все и убежали туда. Вывихи, переломы, порубы топором, самострелы, укусы змей, поножовщина. Чего только не бывало у чудиков! Зато крыша над головой, еда и связь — гарантированы. Может, и вертушку здесь дождаться?