Небываемое бывает

Почему мы бьемся насмерть за устья наших рек, какая сила толкает нас к морю? Почему во всех древних источниках, будь то Тацитова «Германия» или «Естественная история» Плиния Старшего, или «География» Птолемея, обязательно подчеркивается: всюду, где славяне, там непременно реки, озера, побережья морей? Они же называют Балтийское море Венедским (одно из славянских имен).

Всякая вода, будь то река или море, были для славян дорогой. У южных славян и поныне «драга» (дорога) означает путь вдоль воды или водоема, а у чехов — канал или ров, наполненный водой. Такие слова, как «море», «прилив», «отлив», «пучина», «залив», «пристань», встречаются во всех славянских языках. Византийцы, возможно, заимствовали у руссов слово «корабль», как шведы слово «ладья», ибо славяне слыли добрыми моряками за несколько столетий до выхода на историческую сцену норманнов. И кто знает, не руссы ли приобщили варягов к морю? Ведь древнейшие всеславянские очаги, их прародина и колыбель, лежат в верховьях Эльбы, Вислы, Днепра, Западной Двины, Оки, Днестра, Южного Буга, Дуная.

Как мы уже говорили, все реки текут в море, все речные дороги ведут к мировым морским дорогам. Если народ чувствует в себе силу, он неудержимо будет стремиться к морю. Когда Петра поздравляли с завоеванием новых земель на берегу Каспия, он ответил, что не земли ему нужны, земель у него и так много, а вот «воды» ему не хватает.

Теперь наступает новый исторический этап. Впервые смертельная опасность нашей Родине угрожает с океана — от кораблей агрессивного блока атлантических государств. В этой связи все средства пропаганды должны быть поставлены на развитие в юношестве и народе в целом «океанического мышления». Что это значит?

Мировой океан занимает две трети площади планеты, а, стало быть, все наши материки — только острова в океане. Главное в «океаническом мировоззрении» — это осознание того, что, где бы мы ни жили — в глубине ли Каракумов, в центре ли великих сибирских равнин, в тайге или в горах, — все мы на берегу океана...

Мечту Петра воплотила до конца народная власть.

Сын его любимого сподвижника генерал-адмирала Федора Головина, тоже адмирал, Николай Федорович Головин, президент Адмиралтейств-коллегии, главный двигатель Великой Северной экспедиции, важнейшую пользу Отечеству от посылки русских судов в Мировой океан видел в том, что «моряки будут непрестанно обучаться морской практике и от того всегда... флот будет снабжен добрыми и искусными людьми, с которыми и адмиралу или какому командиру в случае войны выйти против неприятеля будет несумнительно и не так, как ноне есть». Головин был убежден, что «в один такой путь (в Тихий океан. — К. Р.) могут те офицеры и матросы обучиться более, нежели при здешнем (Балтийском.— К. Р.) море в десять лет». Эту мысль он высказал в 1732 году, и она никогда не умирала в русском флоте.

С чего начинается океаническое мировоззрение? С исторической памяти. Без нее нет ни благородства, ни истинной отваги. Память — как подземный ключ живой воды, питающий нашу жизнь. Почему флот развил и с особенной ревностью бережет свои традиции, ритуалы, символику и преклоняется перед дисциплиной? Потому что с ними легче выжить на узкой палубе в однообразии будней и вдали от Родины. Память есть оборонный фактор, без которого человек не знает, что он защищает. Не зря фашистские главари кричали: «Разрушайте их памятники, и через поколение этот народ перестанет существовать»...

Пржевальский просил похоронить его вдали от Родины, чтобы его могила, как он сказал, «оживляла холодный край». Цвет России покоится в Сибири. Их могилы не только оживляют этот край, они делают эту землю священной. Создание «Священного писания» о земле Сибирской еще впереди. Этот долг русской литературы еще не оплачен.

Мысль Ломоносова об особом предназначении Сибири в будущих судьбах России сбылась. Его пророческие слова можно поставить девизом ко всем грандиозным свершениям за Уралом: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным Океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке». Как только Россия осознала, что Тихий океан в самом деле становится «средиземным морем человечества», и стала укреплять «берег отечества», она неминуемо столкнулась с хищной Японией, которая принялась натравливать на Русь всех наших дальневосточных соседей. Нашлись и старые подстрекатели из Сити. Маршал Шапошников вспоминает в мемуарах, что после Цусимы в Петербурге сухопутные офицеры не отдавали честь морским офицерам.