Небоскреб

– А вы… – Софи запнулась. Она хранила молчание всю дорогу сюда, хотя с утра живо отреагировала на мой рассказ. – Вы думаете, что рассказ Ли – правда?

Все молча уставились на нее, в их взглядах не было ни удивления, ни возмущения. Наверное, каждый задавал себе подобный вопрос, не решаясь ответить на него отрицательно. Сейчас же, когда слова были произнесены вслух и другим человеком, кто-то вздохнул с облегчением, кто-то всерьез начал думать: «Неужели, ее рассказ – ложь?» Заговорил Валентин Олегович:

– Ли поведала мне свою тайну до своей кончины. Не знаю, убедит ли это вас в правдивости ее слов, но она подтвердила все в реальном мире. Я не могу не доверять ей, простите.

– Папа, почему ты раньше не рассказал нам? Мне? – Роза прикусила губу, словно не желая продолжать, выказывая еще большую обиду.

– Нет, я не мог. Я обещал ей. Только Ли могла открыть вам правду. Или не открывать, тогда вы узнали бы все из новостей. Или не узнали вовсе, а я унес бы ее тайну с собой в могилу, – он тяжело вздохнул, обернулся к металлической табличке и положил руку на имя «Лиана». – Спи спокойно, моя Ли, я сделал все, как ты просила. А дальше – будь, что будет.

Он снова вздохнул и опустил руку, открывая необычное красивое имя «Лиана Мария Эспозито – Одинцова».

– Ну, вот и все, – он обернулся к нам. Его глаза увлажнились слезами, но в них было столько долгожданного облегчения. – Спасибо вам. Это было удивительное путешествие, в котором наши пути пересеклись…

Он продолжал говорить вполголоса, то ли чтобы не нарушать умиротворенную тишину весенней ночи, то ли чтобы не беспокоить прах сотен людей, покоящихся за одинаковыми табличками колумбария. Мои мысли улетели к январскому вечеру, когда Валентин Олегович неожиданно появился на нашем крыльце. Мы с Софи были загорелыми и жутко уставшими, только вернувшись с отдыха. Незваный поздний гость зашел ненадолго: «Вэл, я хочу сказать вам спасибо за то, что вернули мне Лиану. Теперь моя жизнь обрела смысл». Я тогда лишь кивнул, принимая его слова, как нечто абстрактное. Я не мог даже представить, какой именно «смысл» обрела его жизнь.

Маглевы отвезли нас по разным направлениям в неизвестность завтрашнего дня. Мы вошли домой за полночь, обессиленные физически и эмоционально.

– Как думаешь, что здесь? – я положил свой нейронный чип на высокую столешницу.

– Не знаю. Ты ведь не уснешь, если не посмотришь? – Софи слегка улыбнулась, пытаясь разрядить тоскливую обстановку.

Я побарабанил пальцами по столешнице, раздумывая. Странная мысль пришла мне в голову: «Если завтра не наступит, я бы хотел узнать, что оставила мне Лиана». Я взял чип и поднялся в кабинет к VR-установке. «Софи наверняка не выдержит и тоже посмотрит сегодня», – с улыбкой я надел накладку.

На меня смотрели незнакомые глаза, близко-близко. Они были зелеными под густыми черными бровями. Они «улыбались» характерной сеткой морщин рядом, в них было столько умиления, радости, счастья. Глядя в эти глаза в реальности, я бы сказал, что они принадлежали человеку, который бесконечно любил того, на кого смотрел в тот момент.

Далее со всех сторон полетели вырезки из научных статей, я успевал выхватывать только крупные заголовки «Что есть сознание. Новые захватывающие исследования», «Стерев травмирующие воспоминания, останетесь ли вы собой?», «Подчинен ли дух материи и может ли он действовать автономно?». Фейерверк из «виртуальной бумаги» прервался голосом, я без сомнения знал его. «Сегодня мы разберем некоторые животрепещущие вопросы философии с доктором наук Тео Симмонсом, встречайте», музыка научного шоу, название которого я не помнил, потонула в аплодисментах публики. Мое сердце мучительно замерло.

– Люди часто задаются вопросом: есть ли у жизни смысл? – вещал упитанный мужчина со сцены. Это был мой отец. Я не видел эту запись, хотя пересмотрел множество материалов с его публичных выступлений, доступных в Сети. – Как ни парадоксально, смыслом жизни является сама жизнь. Я не буду учить вас жить здесь и сейчас, этому вас научат просветленные гуру и прочие шарлатаны. (Послышался живой смех за кадром). Я – философ и, увы, не религиовед, поэтому я скажу вам только одно. После смерти вы не сделаете шаг навстречу тому, что кажется вам важным в настоящий момент или вообще любой момент вашей жизни. С большой долей вероятности, конечно, не берусь спорить с армией теологов, скрежещущих сейчас зубами на меня. (Снова закадровый смех). В любом случае, будь то общественная цель или индивидуальная, пока вы живы – вы можете ее достигнуть.

– Доктор Симмонс, а что есть смысл жизни лично для вас? Помимо самой жизни, безусловно, – с деланной заинтересованностью спросил ведущий.

– Отвечу, как и 95% населения – семья. У меня недавно родился сын. В нем я и вижу смысл своей жизни теперь.

Последние слова отца заглушили овации и крики «Поздравляем!»