Небоскреб

Но она не успела договорить, спрятавшись от меня за дверцей холодильника, я подкрался и обнял ее за талию, уткнулся в волосы и прошептал: «Ты очень красивая, Софи. Ты сводишь меня с ума». Даже стоя сзади, не видя ее, я чувствовал, как она улыбается, ее тонкие пальцы начали гладить мои руки. Мне было важно донести до нее свои чувства, дать ей понять, что она прекрасна и нужна мне, и «здесь и сейчас», и всегда. В любой другой день из меня щипцами и под пытками невозможно было бы достать подобные откровения, стеснительный и робкий по своей природе, я мог довериться очень немногим. Да, пожалуй, никто, кроме Кира, и не знал меня настоящего. Только ему я рассказал как-то, что влюбился в «девушку с работы», и он перестал меня таскать с собой в клубы, а больше интересовался: «Ну, как там твоя девушка?» В сердце снова заныло, который раз за день. «Да что это такое? – расстроено подумал я. – Не хватало умереть, не пережив своего счастья». Но я уже догадывался, что боль не связана с какой-то неизлечимой болезнью, скорее, наоборот, боль давала понять, что я еще жив, что вот они – настоящие чувства, не синтетическая замена таблетками, не депрессивная пропасть между пробуждением с утра и засыпанием глубокой ночью в одиночестве. Я думал, что способность чувствовать хорошее ушла из моей жизни вместе с Мартой, будто целиком улетучилась с моим криком, когда я стоял напротив небоскреба, под которым лежало ее сломанное разбитое тело. Но сегодня страшная картинка из прошлого словно померкла, заменившись сначала драйвом и адреналином от прыжка с немыслимой высоты в две с половиной тысячи метров, от самой границы облаков, а затем и экстазом, нежностью, страстью, подаренными любимой Софи в моменты нашего физического и душевного единения.

– Спасибо, – искренне прошептала Софи.

Мы ужинали свежей вкусной едой, приготовленной умелыми руками Софи, она рассказывала разные истории, которые то и дело вызывали у нас неконтролируемые взрывы смеха. Я тоже делился забавными случаями, как правило, из детства, забыв про свою скромность и обычную молчаливость. Когда мы поели, Софи предложила перебраться в гостиную. И вот, моя дневная «мечта» сбылась – я растянулся на широком диване, лаская ступни Софи, лежащей головой на противоположной диванной подушке. Я находился в блаженной расслабленности, когда над сексуальным телом Софи в халате небесного цвета, задранном до неприличия, высветилось сообщение на моем виртуальном мониторе.

«Вэл, прошу вас срочно приехать ко мне. Дело не терпит отлагательств! Связано с Лианой», – отправителем был Валентин Олегович.

– Черт, – вырвалось у меня.

– М? – Софи приподнялась на локтях. – Что-то случилось?

– Нет, не думаю, – я сел, не зная, что делать: отключиться от Сети и отправить навязчивого старика в небытие или отправиться к нему. Что могло быть важнее сейчас, чем Софи? Может быть, Валентин Олегович соскучился по Лиане и решил использовать меня, как «проводник в мир духов». – Софи, я позвоню?

– Конечно, – она тоже выпрямилась и поправила халат, возвращая все в рамки приличия. Я видел тревогу в ее глазах, видимо, и я выглядел не лучшим образом: растерянный и даже напуганный.

– Добрый вечер, Валентин Олегович, – сказал я тихо, притворив за собой дверь кухни.

– Вэл, я нашел ее! Выезжайте, я пришлю адрес, – его голос был встревоженным, но в то же время очень живым, я бы сказал, молодым, как никогда прежде.

– Тебе нужно уехать? Что-то все-таки случилось? – отозвалась Софи, увидев побелевшего меня в дверях гостиной. Я только кивнул и молча стал подниматься наверх, чтобы одеться.

Глава 14. Открытия

Маглев увозил меня прочь от Софи, от нашего волшебного дня со множеством незабываемых событий и потрясающих эмоций. Куда я ехал – пока оставалось загадкой. Я был в смятении, за последние полчаса во мне бушевало столько эмоций, вытесняя и немыслимо коверкая друг друга: потрясение, гнев, разочарование, обида, сожаление, злость и черт знает что еще. В городе было привычно – стекло, бетон, огни, словно и не было дня на природе вдали от мегаполиса.

«Пересядьте с 24 на 41 поезд на станции «Звезда», затем выходите на «Сквере Памяти». Я буду ждать вас там», – пришло сообщение от Валентина Олеговича. Я сжался от упоминания пункта назначения: я слишком много лет не бывал там, хотя каждый день возвращался на небоскреб, в который упирался сквер Памяти.

– Софи, прости, что приходится уехать, – я спустился одетым, она все так же стояла в центре гостиной в своем крошечном голубом халате, он блестел в лучах горящей вокруг окна скрытой подсветки.

– Ты мне не скажешь куда? – я заметил в ее глазах что-то похожее на страх.

«Боже, только бы она не подумала, что я могу уйти без объяснений, как ее бывший муж. Она не заслужила этого!» – я напрягся от того, что своей неопределенностью мог посеять в голове Софи подобные мысли.

– Хочешь со мной? – сдавленно произнес я, уже сожалея о сказанном: «Что ты несешь?! Взять Софи хрен знает куда для хрен знает чего?»

– Ты не сказал, куда… – резонно заключила она.

– Я и сам еще не знаю…