Небоскреб

Лиана остановилась и пристально уставилась на меня, словно мысленно пыталась передать мне руководство к действию. Короткий ершик ее русых волос развевался на ветру. Я снова почувствовал сильный ветер, когда я вошел в виртмир он был слабее или я, как обычно, не обратил на него внимание.

– Почему у тебя такие короткие волосы? – зачем-то задал я тупой вопрос, как будто сейчас это было важно. Пожалуй, я любыми способами хотел оттянуть момент, ради которого сюда и пришел. Страх окончательно сковал мою былую решимость.

– После операции прошло всего полгода. Посмотри, там еще видны шрамы, – она развернулась и показала на две небольших красных точки на затылке.

– Да, ты говорила, что тебе вставили чип и электроды, когда ты ослепла.

– Угу, – она спокойно кивнула, даже не обидевшись на бестактность моего вопроса.

– Подожди, – только сейчас до меня дошло, – но разве сейчас имплантируют чипы?

– Неа, – усмехнулась Лиана.

– Что-то я тогда не понимаю.

– Мы живем в разных временных плоскостях. Но это не важно, – она небрежно махнула рукой. «Не важно?! Как это не важно?!» – мой внутренний скептик забунтовал.

– В каком году тебе сделали операцию?

– Зачем тебе это знать, Вэл? – она умоляюще посмотрела на меня, не желая вдаваться в подробности своей теории о времени. Я настойчиво покачал головой, давая понять, что не отступлю, пока не узнаю. Она закатила глаза и призналась. – В пятьдесят восьмом, в марте две тысячи пятьдесят восьмого.

Пока я с серьезной миной обдумывал сказанное, Лиана стояла напротив, буквально в паре шагов, и нервно кусала нижнюю губу. «Если в пятьдесят восьмом, ей было двенадцать, то в день хард резета она была уже взрослой девушкой. Значит, она обнулившаяся. Или она вообще не дожила до шестьдесят девятого? – я прикидывал в уме разные варианты, хотя не понимал, зачем. – А если она до сих пор жива? Тогда ей сейчас больше семидесяти лет».

– Вэл, – Лиана строго посмотрела на меня, словно не была двенадцатилетней девочкой, укор в ее взгляде принадлежал совсем взрослой женщине. Или мое воображение слишком разыгралось, – ты здесь не за этим!

Она снова взяла меня за руку и потянула к роковому прыжку.

– Что я должен сделать? – спросил я упавшим голосом. Что-то мне перехотелось проверять свои гипотезы, доверившись девчонке из прошлого.

– Закрой глаза, – тихо сказала Лиана, когда мы остановились у ограждения. Я не стал сопротивляться. Она положила теплые маленькие ладошки мне на лицо, полностью закрыв его от мерцания огней. – У тебя в памяти уже есть все, что нужно. Ты когда-нибудь наблюдал за полетом птиц?

– Не знаю, не думаю, – я покачал было головой, но Лиана удержала мою голову.

– Вспомни, Вэл.

– Хорошо, – я начал отчаянно копаться в памяти. Почему-то первое, что пришло на ум, было лето после выпуска из школы. Сейчас эти солнечные воспоминания из юности казались абсолютно другой жизнью. – Когда мы с семьей выбрались на море, я облюбовал один огромный валун под скалой, куда постоянно сбегал от родителей. Они даже не злились, потому что я отчаянно желал независимости и всячески проявлял свое недовольство, ведя себя откровенно по-хамски. Я брал с собой побольше хлеба с завтрака и на целый день уходил в свое укромное место, где наслаждался одиночеством и подкармливал чаек. Я кидал небольшие куски в воздух, а они на лету ловили их, крича и ругаясь между собой.

– Отлично, – подбодрила Лиана, – теперь представь полет одной чайки, как она стремительно несется вниз, к воде, как взмахивает крыльями, меняя направление, как преодолевая силу тяжести, она поднимает сильными крыльями свое тело к небу. Раскинь руки.

Она убрала ладони с моего лица, подняла мои руки и замерла, точно дирижер перед кульминацией оперы.

– Вспоминай, – тихо шептала она, опуская и поднимая мои руки, точно крылья птицы. – Вот ты летишь на восток, заметил ветер?

– Юго-западный, как вчера, – не колеблясь, ответил я.

– Верно. Представь, как он несет тебя. И вдруг ты решил полететь на север, – она расправила пальцы на моей правой руке, я почувствовал, как в раскрытую ладонь врезается ветер. Если бы я был птицей, воздушный поток развернул бы тело к северу. – Взмах, взмах, дай силе ветра помочь тебе. Пойдем.

Она отпустила мои руки, которые тут же камнем упали вниз. Я сглотнул подступивший к горлу комок. «Пойдем», – билось гулким эхом в голове, пока мы молча перелезали через ограждение. «Я же не могу умереть, успокойся!» – мы встали на парапет рука об руку. «Не хочу, не смогу!» – сердце билось с невыносимой скоростью. Я смотрел на сквер Памяти и думал о том, что, если сделаю шаг, выдержит ли мое физическое тело такое напряжение. Виртуальный мир – иллюзия, но мои ощущения были максимально реальными, как и зашкаливающий пульс. Ветер бил нам в спины, сильный и теплый. Сердце пронзительно кольнуло.

– Вот, что она видела перед прыжком, – неожиданно произнес я вслух.

– Она просто не хотела летать, – донесся откуда-то издалека голос Лианы, с поверхности моего отчаяния, пока тоска и боль затягивали меня в пучину воспоминаний.