Небольшие эссе относительно истины

На практике, не в теории, эта трудность вдруг исчезает, ибо мы принимаем рациональные шаги для предупреждения действий рационального ума. Такой запрет заканчивается не хаосом, а постижением Вселенной посредством дара, к которому законы Причинности неприменимы. И когда, возвратившись в нормальное состояние, мы пытаемся проанализировать наш опыт, то находим, что описание изобилует рациональными нелепостями.

Однако, при дальнейшем рассмотрении становится ясно — постепенно должно быть выработано привыкание к Трансу перед тем, как его гремящие впечатления будут по-настоящему разумными. Не существует двух разновидностей Мысли или Природы, но только одна. Законы Разума — единственная субстанция Вселенной, как и единственное средство, которым мы её постигаем. Таким образом, нет истинной антитезы между условиями Транса и умозаключениями с восприятием; факт в том, что неподдающийся правилам аргументации Транс неуместен. Мы говорим, что в шахматах конь пересекает диагональ прямоугольника, измеряемого двумя и тремя квадратами, пренебрегая его движением как материального тела в пространстве. Мы описали ограниченное и определённое отношение в терминах специального значения, которое имеет смысл в произвольной системе символизма: когда мы анализируем любой пример наших обычных умственных процессов, мы ищем идентичный случай. В итоге то, что мы «видим», "слышим" и т. д. зависит от нашего склада ума с одной стороны и от традиционного объяснения с другой. Таким образом, мы соглашаемся называть траву зелёной, чтобы избежать перехода по краю пропасти, без какой-либо попытки убедиться, что любые два разума имеют точно одинаковое понимание того, что эти вещи могут означать; и так мы соглашаемся с движениями фигур в шахматах. Тогда мы должны мыслить и действовать правилами игры, или мы рискуем всеми видами ошибок. Тем не менее, мы можем быть отлично осведомлены, что правила произвольны и, в конце концов, это всего лишь игра. В постоянной глупости традиционный мистик должен быть настолько горд собой за открытие великой тайны, что Вселенная — это не более чем игрушка, изобретённая им для забавы; он спешит показать свои силы преднамеренным недопониманием и злоупотреблением этой игрушки. Он не улавливает факт, что это не более, чем проекция его собственной Точки Зрения, оскорбляя которую, он оскорбляет Себя!

Здесь лежит ошибка такого Пантеизма, как и у Мансура эль-Халладжа (Мугхит аль-Хуссейн бин Мансур бин аль-Байдауи аль Халладж (858–922 e. v.) — исламский мистик, казнённый за ересь и богохульство в результате фракционной политики на суде Халифа, на том основании, что он провозгласил "An' el Haqq" ("Я есть Истина") и добавил: "и в моем тюрбане не обернуто ничего, кроме Бога". Возможно, это более позднее приукрашивание. Историю о том, что он был до смерти одурманен наркотиками, популяризировал Бертон в произведении «Kasidah», что, вероятно, является следствием неверного прочтения ранних агиографических отчётов, исторически неточных. Сведения о его жизни и учении можно найти в "Истории Ислама" Роберта Пэйна и у Питера Ламборна Вайлсона (в труде "Скандал: Эссе о Исламской Ереси" — прим.), кого сэр Ричард Бартон так восхитительно упрекает в бессилии:

Мансур был мудр, но те мудрее,
кто бьёт его, бросая камни;
И хотя кровь его — свидетель скучный,
не Мудрость — Мощь может исправить его кости.

Бог был в камнях не в меньшей степени, чем в его свёрнутом тюрбане; и когда произошло столкновение, одна из точек зрения на явление помрачилась, ибо в ней не было мудрости его замысла!

Для нас, однако, это не вопрос сожаления, это, как любое явление, Акт Любви. И само определение такого Акта — Переход двух Событий в Третье и их уход в Молчание, или Небытие, в одно мгновение. В этом смысле можно сказать, что Вселенная — это постоянное истечение Транса; и на самом деле правильное понимание любого События посредством подходящего Созерцания рождает тип Транса, соответствующий случаю, выраженному комплексом Событие-Индивидуальность.

Итак, вся Магия полезна для получения Транса, ибо:

— она вырабатывает в уме дисциплину, необходимую для Йоги;

— она возвышает дух до беспристрастного и божественного величия — первого условия успеха;

— она расширяет границы разума, обеспечивая его полным господством над каждым тонким планом Природы, таким образом, предоставляя его как подходящий материал для экстатического завершения Причастия Бытия.