Небо в кармане 2!

Билеты мы взяли в первый класс, а вагоны тут оказались Александровского завода, поэтому вход в вагон один. Второй закрыт по причине… А не знаю, по какой именно. Просто закрыт, и всё. Предъявили билеты проводнику, поднялись по железным ступенькам в вагон. Пришлось идти по коридору в поисках своего купе. За спиной что-то угодливым голосом говорил проводник, но кто бы его слушал? Засыпали на ходу. Даже железный Паньшин к этому часу начал выключаться.

Добрели до своего купе с заветными циферками, распахнули дверь. Чистенько, ковровая дорожка на полу, постели заправлены. Сунули билеты в руки проводнику и прошли внутрь.

Закрыли дверь за собой на защёлку. Ещё смогли переглянуться, улыбнуться и кивнуть друг другу, после чего оба без сил рухнули на свои диваны. Я — досыпать, Паньшин — не знаю…

Варшавский вокзал встретил шумом и гамом, мельтешением озабоченных носильщиков, снующей туда-сюда пассажирской и праздной публикой, лоточниками и буфетами, запахом угля и пара, свежей выпечки и горячего кофе. Несмотря на всё это, настроение было замечательное! Радовало то, что прекрасно отдохнул за ночь, что вчера удачно ускользнул из Гатчинского дворца, что не последовало никакого продолжения со знакомством…

Стоило помянуть чёрта… Чертовку, то есть, как на безоблачное моё настроение набежала хмурая туча вчерашних воспоминаний и избавиться от них могло только посещение уже работающего в такую рань привокзального заведения общепита. Недаром же я унюхал завлекающие запахи! Чем ближе к точке, тем они сильнее, тем обильнее происходит слюноотделение. Поверьте, в подобном случае становится не до воспоминаний, а все неприятные мысли быстро вытесняются более вкусными и приятными ощущениями. Кофе и пирогами, пирогами и кофе…

Последним мы и подкрепились. Желудок вчерашнего добра не помнит, тем более после такой беготни по необъятным просторам Санкт-Петербургской губернии, и с радостью принялся переваривать закинутое в него ароматное и вкусное топливо.

Найти извозчика никакого труда не составило. Удивились такому факту, но водитель кобылы тут же поведал нам об огромном интересе публики к сегодняшнему празднику воздухоплавания на Удельном ипподроме. Правда и запросил из-за этого в полтора раза больше, сославшись на то, что туда-то он довезёт нас, а вот обратно поедет пустым. Пришлось согласиться…

* * *

— Чем ты так напугал нашего юношу, что он настолько быстро ретировался из дворца? — Александр Александрович потянулся за стоящим на столике бокалом, взял его за запотевший бочок, игнорируя причудливо изогнутую ручку, и с наслаждением отхлебнул прохладное содержимое. Откинулся на спинку плетёного кресла, поморщился, когда оно жалобно скрипнуло под его весом, и едва заметно улыбнулся в усы.

— Я напугал? — удивился великий князь. — Познакомились и разошлись в разные стороны. Посчитал, что так будет лучше, а то молодой человек мог бы подумать, что мы в нём слишком заинтересованы. А ты сам знаешь, насколько опасны для молодого неокрепшего ума подобные мысли. От одного только приглашения отобедать в Гатчинском дворце может закружиться голова. А тут ещё и представления столь важным государственным мужам и личный разговор с тобой и Марией Фёдоровной. Про себя я уже промолчу.

— А зачем ты к нему эту молоденькую фрейлину подвёл? — скривил лицо в брезгливой гримасе государь. — Признайся, наверняка ведь с какой-то определённой целью?

— Никакой цели не было. Подошла и попросила представить княжичу. Признаться, меня и самого несколько удивила столь необычная просьба…

— Использовать великого князя в роли сводника необычно, тут ты прав, — с той же брезгливой гримасой на лице проговорил Александр Александрович. — И как она объяснила свою просьбу?

— В том-то и дело, что никак. И получилось всё случайно вроде бы. Это я уже потом начал вспоминать нашу с ней короткую встречу, и сообразил, что девица очень хитро повела разговор. Мне просто некуда было деваться и пришлось идти и знакомить…

— И тебе это не понравилось… — подытожил государь.

— А кому подобное может понравиться?

— Понимаю. Нехорошо, когда красивая девица предпочитает общению с великим князем знакомство с никому неизвестным доселе юношей. Да ещё и просит этого великого князя выступить в роли сводника. Так? — Александр Александрович взял в свободную руку салфетку и принялся яростно перебирать её пальцами. Словно хотел оттереть с них то невидимое, в чём только что запачкался.

— В твоих устах это звучит несколько двусмысленно, ты не находишь? — поморщился Александр Михайлович, которому явно не по душе пришлись слова государя.

— Не нахожу! — отрезал государь. Поставил бокал на стол, вытер мокрую руку той же салфеткой, пошевелил чистыми пальцами. — Я не хочу указывать тебе на твои промахи, но сейчас от тебя зависит слишком многое. И это не очередной твой невыполнимый и дорогостоящий проект, и даже не легкомысленный флирт с очередной фрейлиной, а по-настоящему важное государственное дело!