Небо в кармане 2!

Потом мы разошлись. То есть, отошёл в сторону именно я, а государь с государыней и великим князем остались стоять под аркой и продолжили свой разговор. Но в одиночестве не остались, тут же к ним поспешили очередные собеседники или ещё кто. А моим вниманием полностью завладел Паньшин. Очень уж интересно ему было, о чём таком так долго разговаривали мы с Императором? Вынырнул откуда-то, словно чёртик из табакерки. Даже немного напугал в первый момент, настолько неожиданно оказался рядом.

Рассказывать ему сейчас ничего не стал, но пообещал отчитаться сразу же, как только вокруг не будет любопытных ушей. И мои слова тут же подтвердились разочарованным хмыком со стороны. Оглянулся и увидел удаляющуюся от нас женскую спину очередной придворной сплетницы.

— Лучше расскажите мне, кто тут есть кто? — предложил Паньшину, чтобы переключить его внимание на другое.

И сработало! Тут же последовал длинный перечень незнакомых и знакомых имён и фамилий, которые я как бы слышал при представлении, но благополучно пропускал мимо ушей. На самом деле, конечно, старался запомнить как можно больше лиц и имён, но тут их столько, что глаза разбегаются. Так что лучше повторить.

Например, самым важным для себя посчитал знать, с кем разговаривает государь или государыня, кого привечают, а кого нет. Также фиксировал группы или группировки «по интересам», запоминал, из каких фамилий они состоят. Если кого-то не узнавал или, более того, не знал вообще, то тихонько уточнял Александра Карловича. Уж ушлый-то адвокат ну просто обязан тут всех знать!

Ну и нас с Паньшиным не оставляли в покое, то и дело кто-нибудь из присутствующих подходил, заводил разговор ни о чём. Больше собеседники восторгались моим искусством управлять аэропланом, хвалили за мужество и отвагу, удивлялись, и как это я смог решиться на такой перелёт? Спрашивали, буду ли завтра выступать? Именно так и говорили — выступать. Словно в цирк собирались на представление прийти.

Конкретно про сам самолёт, его характеристики не было задано ни одного вопроса.

А, вообще, складывалось впечатление, что присутствующим это просто неинтересно, или им запретили расспрашивать меня о самолётах и обо всём, с ними связанном. Даже про перелёт говорили словно бы мимоходом. Мол, долетел и ладно, молодец. И повторялось это раз за разом. Одни и те же вопросы, одинаковые слащаво-вежливые улыбки И за показным радушием, если внимательно присмотреться, равнодушие и безразличие. А если заглянуть ещё глубже беспристрастным и отстранённым взглядом, то можно поймать отголосок тщательно скрываемой зависти и ненависти…

И пробыл здесь всего ничего, а уже так устал от этого высшего света. А мне в нём крутиться ещё и крутиться. Как той белке в колесе. В такие моменты начинаешь по-настоящему сочувствовать несчастному зверьку, неустанно наматывающему километр за километром в погоне за наградой…И примерять на себя его участь. Так и мы, подобно белке в колесе, мчимся по закольцованному кругу в погоне за очередным благом, рвём жилы, чтобы обогнать всех на этой дистанции, вырваться из этого заколдованного круга и не замечаем, что круг этот замкнутый, а у дистанции нет начала и конца…

Единственное, что заставило забыть об усталости и вернуло к жизни, это знакомая белоснежная улыбка. Шарфа и платка не было, но золотистого цвета локоны я запомнил накрепко. Длинное элегантное платье с буфами и длинными рукавами удивительно шло незнакомке и замечательно облегало стройную фигурку. Формы радовали взгляд, а тонкие и красивые черты лица притягивали не только мой взгляд, но и взгляды многих мужчин, находящихся в этой зале. Девушка плыла ровной походкой по полированному паркету, улыбалась дамам и отвечала на приветствия. И путь держала как раз мимо нас к семейству Романовых.

— Узнаёшь? — проговорил Александр Карлович, повернув голову в мою сторону и обдав ухо горячим дыханием.

— Кого? Гонщицу? Узнать-то узнал, но кто она такая, не имею ни малейшего понятия, — с усилием отвёл глаза в сторону от прекрасного зрелища, ещё и развернулся к моему компаньону. И попытался встать так, чтобы она меня ни в коем случае не узнала. Почему? А не знаю. Просто почему-то не захотелось с ней общаться. Слишком она привлекательная. Это как цветок в тропиках. Чем он краше, тем опаснее…

Глава 14

Где именно, в какой части этого огромного зала находится девушка, я не догадывался, а знал точно. Мне даже оглядываться для этого не нужно было. Там, где она проходила, сразу же смолкали голоса, и наступала тишина. Так и тянулся следом за ней шлейф молчания. Я уже и обрадовался, что остался вроде бы как в стороне, но Александр Карлович, прекрасно понявший причины такого моего поведения и тоже очень сильно переживавший за свой новый испорченный пылью костюм, тихим голосом «обрадовал» меня:

— К великому князю Александру Михайловичу подошла… — и через несколько секунд принялся едко комментировать. — Она ему что-то рассказывает… Смеются оба. Оглянулись… Явно кого-то высматривают… Вдвоём в нашу сторону направляются!