Небо падает

Близкие-близкие друзья Гая Филлистона правили Англией. Почти так же, как правили ею со времен индустриальной революции. Но это не был какой-то бесовской синдикат, защищавший права акул капитализма в ущерб правам простого человека. Многие из них сами любили называть себя простыми людьми. Близкие-близкие друзья Гая Филлистона были из тех, от кого зависело многое. Они вместе обедали, вместе ходили в театр, время от времени соблазняли жен друг друга, ну, а уж если были особенно близки, водили друзей к своему портному. Они занимали посты в любом правительстве, а когда один из постов освобождался, пристраивали на него кого-то из своих. Могло смениться правительство, могла умереть королева, но близкие-близкие друзья Гая Филлистона пребывали вовеки, при империи и при анархии, в годину побед и в годину поражений.

Таким образом, когда секретная служба Ее Величества спуталась с русскими агентами, и начальники отделов один за другим доверяли Москве самые потаенные британские секреты, эта группа обратилась к одному из своих.

Произошло это на скачках, в правой ложе. Мужчины были в серых перчатках и серых цилиндрах и безукоризненных костюмах для скачек. Вошла королева. Они почтительно встали.

— Гай, — сказал лорду Филлистону один из его друзей, — в МИ-5 что-то подванивает.

— Пожалуй, — согласился Гай Филлистон. За день до этого он слышал за ланчем, что Россия не только заполучила список всех британских агентов на Ближнем Востоке, но сам-список был столь ценен, что никто не осмелился сделать с него дубликат. И теперь лишь Россия знала, кто из англичан причастен к контролю за нефтяными сокровищами Запада.

— Придется что-то делать. Так продолжаться не может. Хотелось бы, чтобы мы, а не они, знали, кто на нас работает.

Его друг в задумчивости замер над суфле из лососины. Потом сказал:

— Вы хотите заполучить этих парней и немного их потрясти. Гай?

— Не думаю, что это поможет.

— И что вы предлагаете?

— Предлагаю воспользоваться собственным несчастьем, старина, — ответил Гай.

— Я считаю, что несчастье можно только забыть.

— Но не в данном случае, — сказал лорд Филлистон. Он был умопомрачительно хорош собой, с чертами лица тонкими и благородными, как и подобает английскому лорду. Не единожды режиссеры пытались уговорить его на кинопробу. Он всегда отказывался. Это было слишком похоже на работу.

— Если мы, имея такую чертовскую неразбериху, попробуем все переиначить, заменить человека тут и там, мы по-прежнему останемся среди людей, которые могут быть связаны с русским Иваном. Тогда мы лишь изменим проблему, но не решим ее.

— Прошу вас, продолжайте.

— Не будем закрывать этот отдел. Пусть работает. Наоборот, его следует усилить.

— Но мы даже не знаем, кто в нем! Это знают только русские. У них в руках единственный экземпляр списка сотрудников ближневосточного отдела.

— Что говорит об их непроходимой глупости. Забрать единственный экземпляр было ошибкой. Им следовало сделать копию, чтобы мы пребывали в уверенности, будто у нас там есть некоторое количество надежных агентов.

— Думаю, это произошло случайно. Не то, что в сердце организации притаился предатель. Какой-нибудь посыльный решил заработать десяток фунтов, стащил бумажку тут, бумажку там, одна из них оказалась чересчур важной.

Вот тогда-то лорд Филлистон и показал свои недюжинные способности. План состоял в том, чтобы убедить русских, что в МИ-5 считают, что список просто затерялся. МИ-5 займется его поисками, давая тем самым русским возможность подбросить этот список в один из отделов разведки.

— И что потом?

— Потом мы будем по-прежнему полагаться на бесполезных людей.

— Не будет ли это немного бессмысленно?

— Отнюдь, ведь наш провал им на руку. Мы не должны останавливаться ни перед чем, надо, чтобы русские и все остальные поверили, будто наша разведка самая продажная в мире.

— Простите, лорд Филлистон?

— Советую попробовать суфле.

— Еще раз прошу прощения. В чем смысл столь безумного поступка?

— В том, что мы сегодня же создадим новую разведслужбу, защитой которой будет служить уверенность русских в том, что большая часть, если не вся наша разведка у них под контролем.

— С самого начала? С нуля?

— Именно так, — ответил лорд Филлистон. Трубы возвестили о начале первого забега. — О нашей настоящей разведке не будет знать никто.

— Блестяще. Мы покажем американцам, что есть еще порох в пороховницах.

— Ничего мы им не покажем. Американцы обожают болтать. Самый главный американский секрет — это тот, о котором сообщили только по одной программе телевидения.

— Великолепная идея. Я знал, что для этого дела нужны именно вы, лорд Филлистон. По-видимому, этому учреждению надо присвоить код МИ. Как насчет МИ-9?

— Никакой вывески. Никаких кодов.

— Но мы должны будем как-то вас называть.

— Выберите любое слово, — ответил лорд Филлистон.

— Не думаю, что следует начинать разведывательную операцию без кода МИ.

— Назовите эту штуку “Источник”.

— Почему “Источник”?

— А почему нет? — сказал лорд Гай Филлистон.