Небо над Дарджилингом

– А почему вы сами не отговорите его от этого? – вдруг спросила она.

Мохан понял, что она имеет в виду, и опустил глаза.

– Иногда мы принуждены следовать зову более значительному, чем воля нашего эфемерного «я», – ответил он. – Уинстон был моим братом по крови, а Ян – его сын, следующий путем Шивы, как велит ему традиция кштариев. Быть может, мой отец раджа был прав, когда говорил, что смешанная кровь в его жилах принесет ему гибель. Ян осужден разрываться между двумя мирами. Иногда само его двойное имя я готов растолковать как дурное предзнаменование. – Индус замолчал, словно собираясь с духом. – Собственно, что я могу? Либо следовать за ним, как велит мне Вишну, либо предоставить ему возможность пройти свой путь самостоятельно. И я выбрал то, что посчитал более правильным. – Мохан пристально посмотрел на Хелену. – Вы любите его?

Принц едва прошептал последнюю фразу, но Хелена вздрогнула, как будто на нее закричали. Сверкнула молния, а потом раздался гром. Хелена почувствовала жжение в глазу.

– Теперь не знаю… – ответила она Мохану и дрожащей рукой взяла у него шаль.

Спускаясь по лестнице во двор, Хелена не могла поверить в реальность происходящего. Каждый шаг давался ей с трудом, и в то же время ей хотелось как можно скорее покинуть этот дом. Только вперед, главное – не оглядываться.

Ночной воздух был душным и влажным. У крыльца Хелену поджидал заспанный мальчик-конюх. Шакти, обеспокоенная, что ее вывели в столь необычный час, нервно перебирала копытами. Хелена молча смотрела, как привязывали к седлу ее поклажу, а потом повернулась к принцу.

– Прощайте, Мохан. Спасибо за все.

Он улыбнулся.

– Никогда не прощайтесь. Быть может, мы еще свидимся, если не в этой жизни, так в следующей. – Он сложил перед грудью ладони и поклонился. – Да хранят вас боги, и в первую очередь Вишну. – Мохан сделал паузу и добавил чуть тише: – Без вас здесь будет тоскливо.

Хелене захотелось обнять Мохана Тайида, но она сдержалась из опасения разрыдаться и решительно поставила ногу в стремя.

– Лев… – пробормотала она, растерянно глядя на индуса. – Что случилось со львом и царской дочкой, у которой на лбу была родинка? – Хелена запнулась, удивленная, что ей пришло в голову заговорить об этом в такое время. – В той сказке, что рассказывала Мира Деви?

Мохан покачал головой.

– Я не знаю, – и добавил, хитро улыбаясь: – Но думаю, у них все наладилось, даже если поначалу им пришлось нелегко. В сказках всегда все кончается хорошо.

Хелена посмотрела в темноту, к горлу подступил комок.

– В сказках – да, в жизни – нет, – ответила она и, слабо улыбнувшись, вскочила в седло.

Хелене хотелось сказать на прощание что-нибудь еще, но сил не осталось. Прищелкнув языком, она дала кобыле шпоры, и та радостно потрусила по дорожке.

Хелена чувствовала на себе озабоченный взгляд Мохана и удивленные глаза Ясмины и мальчика-конюха. Там, за ее спиной, уютно светились окна Шикхары. «Никогда не оглядывайся!» – вспомнила она любимое наставление Мохана и стиснула зубы, глядя в темноту перед собой.

Привратник тепло приветствовал ее, распахивая кованые створки. Хелена ответила кивком и дернула поводья. Шакти рванулась и понеслась вперед, к окутанным ночной тьмой холмам.

Вернувшись в дом, Мохан поднялся в спальню Невилла. Он вошел, не постучавшись. Огонь в камине почти погас, в комнате царил полумрак. Проникающий из коридора свет позволял различить темную фигуру Яна возле балконной двери.

– Она ушла. – Мохан закрыл дверь, и комната погрузилась в полную темноту.

Лишь белая рубаха Яна маячила перед глазами Мохана. Спустя некоторое время принц услышал его голос:

– Ты все ей рассказал?

– Да, все. – Мохан перевел дыхание, прежде чем продолжить: – Тебе самому давно пора было сделать это.

– Может быть… – Пятно пришло в движение, и Мохан услышал, как чиркнула спичка. На мгновение пламя осветило бледное лицо Яна, похожее на маску. Невилл затянулся и хрипло добавил: – Но какое это имеет значение теперь?

Мохан Тайид не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким беспомощным. Ян взывал к Шиве, и вот Шива растоптал ногами его казавшееся уже таким близким счастье.

– Я хочу остаться один, – раздался голос Яна со стороны окна. – Удали и прислугу. Я никого не хочу видеть в доме.

Мохан Тайид молча вышел из комнаты. Некоторое время он, как оглушенный, глядел с галереи в прихожую, казавшуюся темной, несмотря на ночное освещение. «Помоги нам, Вишну, – просил принц. – Не дай всем нашим усилиям пойти прахом».

2