Небо над Дарджилингом

– Сначала я ездила на осле. – Хелена засмеялась, встретив удивленный взгляд Ричарда. – Отец посадил меня на осла, когда я была совсем маленькой. В Греции это, пожалуй, главное ездовое и вьючное животное. Я сидела на осле, который как ни в чем не бывало трусил по мостовой, а отец поддерживал меня за руку. Наверное, это и есть мое первое детское воспоминание.

– И вы не боялись?

Ричард снял пиджак и перебросил его через плечо. Хелена покачала головой.

– Нет, ведь пока рядом шел отец, со мной ничего не могло случиться.

Ричард молчал и внимательно разглядывал свои сапоги.

– Завидное у вас было детство, – задумчиво произнес он. – Столько солнца, свободы, радости!

Хелена сорвала в траве несколько ярких цветов и теперь задумчиво крутила их между пальцами.

– Это так, – вздохнула она, глядя в подернутое облаками небо. – Только уж очень быстро все кончилось.

Она подумала, что и нынешнее счастливое время скоро уйдет так же безвозвратно. Со дня на день ждали возвращения Невилла. Ричард не говорил об этом, но она чувствовала, что и его тревожат те же самые мысли. Хелена не могла взять в толк, что преступного в ее встречах с Картером? Она сама вырвала у судьбы эти счастливые, беззаботные часы, и они принадлежали только ей. Ей казалось невыносимым лишиться этой свободы, к которой она так быстро привыкла.

– Детство всегда кончается быстро, – шепотом добавил Ричард. – Времени счастливого неведения приходит неожиданный конец, словно кто-то пробуждает тебя ото сна, который ты считал явью. – Он вздохнул. – И это чудовищная жестокость.

Хелена отвернулась. Она не хотела, чтобы Картер видел, как она плачет.

– Иногда мне кажется, что всю жизнь я только и делаю, что расплачиваюсь за преступления своих родителей, – сказала она. – Против морали, общества… – Она горько рассмеялась. – Наверное, это и есть первородный грех.

– Вы не должны так думать, – поучительно заметил Картер, но Хелена перебила его.

– Тем не менее это так! – Она больше не скрывала слез. – Мне никогда не предоставлялось выбора!

Она резко отвернулась, злая на себя, на свою слабость и беспомощность. Ричард бросил пиджак на траву и решительно взял ее за руку.

– Теперь он у тебя есть. Иди ко мне.

Хелена не на шутку испугалась такого поворота событий, между тем как Картер, не отпуская руки, пальцем вытирал ей щеки. Его угловатое лицо было совсем близко, голубые глаза смотрели с нежностью, а широкая грудь, к которой приникла Хелена, обещала надежную защиту от любых невзгод и опасностей.

– Ты не должна оставаться с ним. В мире есть много такого, что бы мне хотелось тебе показать, пережить с тобой. – Он прижался губами к ее лицу. Теперь она не столько слышала его слова, сколько словно чувствовала их на своей коже. – Поедем со мной, Хелена, и все будет хорошо.

– Я… я не могу, – прошептала Хелена и тут же упала в объятия Ричарда, словно против своей воли потеряв способность сопротивляться.

– Ты можешь, – шептал он одними губами. – Никто не заставит тебя остаться здесь. Поедем в Америку, в Австралию – куда пожелаешь. Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать. Я хочу одного: чтобы ты была счастлива. Ты не создана для страданий.

Это были те слова, которые ей всегда хотелось слышать от Яна и которые он ей так и не сказал.

Поцелуи Ричарда не имели ничего общего с опустошающей страстью Невилла. Они утешали, радовали, придавали сил. Хелене хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно. А потом Ричард еще раз прижал ее к себе и громко рассмеялся. – Мне хотелось забрать тебя уже с того бала! – Он обхватил руками ее щеки и запрокинул лицо, пристально заглядывая в глаза. – Но не надо спешить. Я остаюсь в Дарджилинге и буду здесь, сколько тебе потребуется. Я умею ждать, Хелена.