Небо над Дарджилингом

«Приговор приведен в исполнение», – механически перечитал Мохан последнюю строчку и, опустив многословный документ, уставился в камин. Ему потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что случилось, и тогда он чуть не расхохотался. Уинстон Невилл, который, будучи солдатом Ост-Индской компании, ни разу не поднял руку на человека и был потрясен убийством двух раджпутов в Дели, превратился в кровожадного мстителя, на чьей совести жизни десятков, если не сотен соотечественников.

«Быть может, когда-нибудь он стал бы великим воином», – говорил об Уинстоне раджа. И он оказался прав. Пришло время, и Невилл показал доблесть в собственной войне, которую вел против своего народа. Более того, очевидно, Кала-Нанди искал спасения в Сурья-Махале. Еще немного – и он был бы в безопасности. Последняя мысль особенно удручала Мохана Тайида.

Принц перевел взгляд на Яна, который тоже неподвижно смотрел в огонь.

– По крайней мере теперь у нас есть основания полагать, что он искал тебя, – осторожно заметил Мохан, чтобы хоть как-то утешить племянника.

Однако его попытка выглядела жалкой. Ян не реагировал. Тогда Мохан Тайид тоже уставился в камин, и они долго просидели так в тишине, нарушаемой лишь шелестом дождя за окнами да потрескиванием хвороста в огне.

– Они заплатят за это.

Мохан повернул голову. Руки Яна по-прежнему лежали на подлокотниках кресла, однако теперь были сжаты в кулаки.

– Каждый из них, – чуть слышно добавил Ян.

Когда же Ян повернул к Мохану свое лицо, тот испугался не на шутку. Бледное и спокойное, оно было исполнено нечеловеческой ненависти. А отсвет пламени в глазах придавал ему нечто демоническое.

– Я буду охотиться за ними, как они за моим отцом. Я буду выслеживать их, каждого поодиночке.

– Ты сумасшедший… – вырвалось у Мохана.

– Нет, дядя. – Ян поднялся, взял с каминной полки портсигар и, закурив, выпустил в сторону камина струйку дыма. – Я всего лишь делаю то, чему меня учили Аджит и раджа. И ты мне поможешь, если только ты настоящий раджпут.

Мохан бросил взгляд на исписанный листок, который все еще держал в руках. Ефрейторы Томас Криппс, Ричард Дикон, Эдвард Фокс, Роберт Франклин, Джеймс Холден. Лейтенанты Тобиас Бингхэм, Самюэл Гринвуд, Лесли Мэлори. Полковник Генри Клайдон… Девять человек. Вероятно, отцы семейств.

– Что ты намерен делать? Вызовешь каждого на дуэль или убьешь исподтишка?

Ян прислонился к камину и посмотрел на Мохана сквозь облако табачного дыма.

– Нет, – ответил он. – У каждого человека есть слабое место. Мне остается только нащупать его и в нужный момент нанести удар.

– Но на это могут уйти годы!

Ян замолчал, глядя в темное пространство комнаты.

– Мне все равно, – ответил он, делая очередную затяжку. – Я еще помню стих, который Аджит когда-то заставил меня выучить наизусть: «Не оставляй мыслей о мести, пока не исполнишь ее. Высоко прыгают на раскаленной сковороде зерна нута, но они не пробивают железа». Мне сразу запала в сердце эта мудрость, как будто я уже тогда знал, что она пригодится мне в жизни. – Он бросил окурок в огонь и пристально посмотрел на Мохана. – Итак, дядя, или ты идешь со мной, или отныне наши пути расходятся.

«Шикхара, – вспомнил Мохан. – Так вот за кем нам предстоит охотиться». От этой догадки его прошиб холодный пот.