Небо и земля. Том 1

Имар дегустирует, и ему нравится, судя по закрытым глазам. Черная кайма ресниц очертила контур сомкнутых век. А Айями ошеломлена. Она отклоняется, пытаясь увернуться, но Имар не позволяет. Захватив её рот, усиливает нажим на губы. Еще пара секунд, и Айями грохнется на пятую точку, а Имар нависнет сверху.

За спиной кашлянули, и голос В'Арраса произнес ровно:

— Машина подойдет к крыльцу через пять минут.

Ахнув, Айями подскочила как пружина, поправляя платье. Поднялся на ноги и Имар.

— Мы разговариваем, обождите за дверью! — рявкнул разъяренно.

— Не положено, — ответил помощник, не убоявшись, хотя был пониже ростом.

— Не знаю таких правил. Вы превышаете свои полномочия, — процедил Имар, сжимая и разжимая кулаки. Видно, он едва сдерживался, чтобы не схватить наглеца за грудки и не вышвырнуть за дверь, но понимал, что рукоприкладство при исполнении грозит трибуналом.

— Подайте рапорт по форме с перечислением нарушений, и его рассмотрят в установленном порядке, — напомнил В'Аррас невозмутимо.

Айями с пунцовым лицом отвернулась к окну. В отражении Имар довольно быстро взял себя в руки, утихомирив гнев. Подойдя сзади, обнял её за плечи, не стесняясь присутствием постороннего.

— Аама, я не тороплю, но рассчитываю услышать когда-нибудь "да", — сказал на ухо. Получилось интимно, для двоих, и Айями не знала, куда спрятаться от неловкости.

Она не помнила, как добралась домой, потому что отложилось сумбурно и невнятно. Вроде бы её сопроводили до машины оба даганна: один — с бесстрастным видом, другой — с превосходством победителя. И вроде бы шофер отвез и доставил до двери.

Люнечка прыгала горным козликом, засунув за щеку сахарный кубик, а Эммалиэ спросила:

— От господина А'Веча?

— От господина Л'Имара, — пояснила Айями.

— Он тоже проявляет беспокойство о твоей работе и о Люнечке?

Молчание Айями ответило красноречивее любых слов, и Эммалиэ нахмурилась.

— Ты дала повод?

— Нет.

Интересно, считается ли поцелуй мелочью, недостойной внимания? Пожалуй, стоит сказать спасибо В'Аррасу, выручившему в затруднительной ситуации.

— Понятно. Что будешь делать?

— Не знаю, — Айями потерла устало переносицу.

— Рано или поздно это бы случилось, — сказала Эммалиэ задумчиво. — Если не господин Л'Имар, то кто-нибудь другой. Вокруг тебя мужской коллектив. На орду даганнов — три переводчицы и несколько уборщиц. Удивительно, что тебе предложили сейчас, хотя ты давно устроилась на работу.

— Со мной работают две девушки, и им не намекали… не предлагали, — Айями выдавила через силу последнее слово.

— Тем более удивительно. И нужно молиться, чтобы и впредь на вас не обращали внимание. Даганны — потребители. Когда-нибудь они вернутся на родину к своим семьям, а мы для них — временное развлечение. Обычная физиология "мужчина плюс женщина". Господин Л'Имар — вежливый и обходительный человек. Думаю, он адекватно воспримет отказ и не станет тебя принуждать.

— Да, я тоже так думаю, — отозвалась Айями эхом.

Концовка рабочего дня немало её ошарашила и озадачила. Кто бы мог подумать, что Имар рассчитывает на нечто большее, чем профессиональное общение по делу. Ну да, он провел с Айями немало часов и немало помог в освоении разговорного даганского и технических терминов. Даже краткий политликбез провел. У Имара отменное чувство юмора, он всегда корректен и не позволяет себе вольностей. Не вульгарен и не пошляк. Если на то пошло, он — исключение из всей даганской нации.

Айями потрогала губы. Имар — второй мужчина, её поцеловавший. Первым стал муж.

Странно, поцелуй не заставил затрепетать и не опалил огнем, как это было с Микасом. Хотя четыре года назад она была молода и полна надежд, а теперь старуха. Возрастные изменения мало затронули тело, но состарили душу.

"Мы любим в жизни только раз" — вспомнились слова из песни. Единожды прикипаем — и до конца своих дней. Потому что в сердце хватит места лишь для одного. Не появись помощник В'Аррас в кабинете, кто знает, чем закончился бы рабочий вечер. Хотя нет, он закончился бы пощечиной. Или слезами и истерикой.

Если бы Имар не был начальником. Если бы не был победителем, диктующим условия и раздающим милости. Если бы стал меньше ростом и сбросил половину мышечной массы, сменил цвет глаз и волос, и вероисповедание…

А вот ради дочки Айями бы вытерпела. Закрывала бы глаза и изображала страсть. Зато Люнечка каталась бы как сырочек в маслице.

Имар добр, он не разозлится, услышав отказ. А если рассвирепеет? Эвон превратился в настоящего тигра и чуть не загрыз В'Арраса. И Айями житья не даст. А значит, нужно подобрать правильные слова. О чем бы?