Небо и земля. Том 1

Эммалиэ ворочала раненого, и тот сдавленно застонал.

— Тише, сынок, сейчас полегчает. Нужно тебя осмотреть.

На спине, повыше лопаток, оказалось похожее пятно.

— Стреляли сзади, пуля прошла навылет. Хорошо, что не застряла внутри и не затронула легкие. Не могу сказать, задета ли кость.

Айями сглотнула.

— Эй, милая, а ты хотела устроиться санитаркой в госпиталь, — поддела Эммалиэ. — У медперсонала работа не ахти. И кровь, и гной, и внутренности наружу. Нужно обработать рану.

— Я не принесла воду, — вспомнила Айями.

— Не беда. Снега наберем.

— А если даганны вернутся?

— На этой неделе они не сунутся. Нас хорошенько припугнули, а у самих недостаточно сил, чтобы организовывать обыски через день. Даганны хотели одним махом охватить весь город, чтобы мы не смогли предупредить друг друга… Ты же опаздываешь на работу! — всплеснула Эммалиэ руками.

Айями заметалась.

— Оставим парня здесь или перенесем к нам?

— Пусть тут лежит. Нельзя Люню впутывать. Она может проговориться соседям или другим детям.

— Верно. А вы выдюжите? — спросила Айями. Ведь нужно и за дочкой приглядывать, и за раненым.

— Справлюсь, не волнуйся. А ты вечерком забеги к Зоимэль, попроси что-нибудь от жара. Может, она антисептик даст. И поторопись на работу, иначе выгонят.

Угроза подстегнула Айями. Бросив последний взгляд на бледное лицо и синюшные губы юноши, она кинулась домой. Собиралась в спешке, понимая, что безнадежно опаздывает. Поцеловав спящую дочку в лоб и застегивая пальто на ходу, Айями заглянула в квартиру по соседству:

— Всё, я ушла.

Не ушла, а побежала быстрее ветра. Чуть ногу не подвернула и доковыляла, прихрамывая, до ратуши. А на площади — машины, военные. Двигатели фырчат, даганны переговариваются как ни в чем не бывало, словно и не исчезали вчера.

Не успела Айями поздороваться с переводчицами, как в комнату заглянул Имар:

— Аама, наконец-то вы здесь.

— Простите, я опоздала. У меня дочка заболела, — выпалила она и замолчала, удивившись лжи, слетевшей с легкостью с языка.

— Снимайте пальто. Вас ждут в приемной подполковника А'Веча.

У Айями подогнулись ноги. Сейчас её накажут за опоздание. Или уволят. А может, кто-то видел, как она тащила раненого беглеца, и успел донести даганнам?

____________________________________________________

Северный дед* — в амидарейской мифологии аналог Деда Мороза, жестокий и злой старик с бородой до пят. Требует к себе уважения, в противном случае насылает стужу и замораживает насмешника. В древности, в трескучие морозы, задабривая Северного деда, приносили в жертву девственниц, привязывая раздетыми к дереву.

25

Каждый шаг на третий этаж давался с трудом. Если накажут, то уменьшат паёк. Или уволят, и придется идти в санитарки или в прачки. Если возьмут, конечно. А могут устроить допрос с пристрастием и выведут на чистую воду. И арестуют всех: и Айями, и Эммалиэ, и незнакомого парня. Взрослых расстреляют. Выведут на площадь и поставят в ряд на помосте. А Люнечку отправят в чужую страну. О, нет, нет! Айями упадет на колени и будет умолять. Она сделает что угодно, лишь бы даганны не отняли дочку.

В приемной помощник показал кивком на обитую дерматином дверь, мол, проходи в кабинет, хозяин заждался. Большая дверь, а Айями маленькая. Или она сгорбилась, став ниже ростом? Кто тут раньше заседал? Наверное, помощник бургомистра. Помещение небольшое, с письменным столом, с креслом и тахтой у окна. И темная фигура, рельефно выделяющаяся на светлом квадрате.

А'Веч присев на подоконник, без удивления наблюдал за вошедшей. Словно предугадал момент, когда она появится на пороге.

Айями замерла, не зная, что делать. Сперва поздороваться или без вежливых вступлений падать в ноги и умолять о снисхождении?

Господин заместитель прошел к столу и с комфортом уселся в кресле.

— Садись, — показал на стул.

Устроившись на краешке сиденья, Айями нервно крутила пуговицу на платье. А он педантичен: хоть стол и завален документами, но папки разложены аккуратными стопками, и соблюдается общий порядок.

— Простите, я опоздала, — выдавила жалобно и прокашлялась. — Здравствуйте. У меня заболела дочка. Но я обязательно отработаю… Вдвойне! И на дом возьму перевод, и в выходные приду!

Разволновавшись, Айями не сразу заметила, что на столе очутился цилиндр, матово поблескивающий боками.

— Разлей, — велел господин подполковник.

— Что? — воззрилась она изумленно. Лицо А'Веча было невозмутимым, а взгляд — внимательным. Вот пару дней назад он непринужденно смеялся и вел себя по-свойски, а сегодня перед Айями сидел даганский офицер, который не потерпит панибратства с какой-то амидарейкой.

Он изучает! Ищет прокол в её поведении, чтобы вывести на чистую воду.

— Это термос. Открути крышку и разлей, — повторил А'Веч.

Айями неловко взялась за цилиндр, металл оказался теплым. Но руки не слушались, и резьба не поддавалась.

— Дай сюда, — выхватив термос, он снял крышку и вынул чашки, вложенные одна в другую. Извлек пробку, и из горлышка пошел парок. Коричневая жидкость потекла аккуратной струйкой, и А'Веч протянул полную чашку: — Пей.