Небит-Даг

Два года назад Айгюль познакомилась с Керимом Мамедовым, молодым инженером, приехавшим из Баку. Веселый красивый азербайджанец легко и быстро подружился с девушкой, провожал домой с работы, приглашал в кино, несколько раз заходил к Човдуровым. Молодые люди еще не заговаривали о женитьбе, но всем было ясно, что они любят друг друга. Хотя Керим нравился и Тыллагюзель, мысль о браке дочери с азербайджанцем тревожила ее. Смущали и разговоры соседок-кумушек, которым такой союз казался ненадежным: «Будто нет достойных юношей в своем краю…» Зная крутой нрав Тагана, Тыллагюзель не решалась посоветоваться с ним. Заранее была уверена, что муж скажет: «Не суйся в чужие дела. Не нам учить нынешнюю молодежь…» Попробовала Тыллагюзель высказать свои сомнения сыну, но Аннатувак без размышлений стал на сторону сестры: «Ай, мама, давно прошли те времена, когда смотрели, какой, мол, кости, какой, мол, масти жених. Если бы я стал советоваться с тобой, ты бы и мне не разрешила жениться на Тамаре. А теперь только похваливаешь невестку. Айгюль родила ты, но не одна ты ее воспитала. Не стоит волноваться, она не маленькая». Постепенно Тыллагюзель примирилась с увлечением дочери, иногда ей даже казалось, что Айгюль и Керим судьбой созданы друг для друга. Но слабо завязанный узел быстро развязался. Керим был упрямым парнем, он повздорил с главным инженером, сгоряча подал заявление об уходе с работы, а в это же время тяжело заболела в Баку его мать. Инженер уехал домой и там устроился на работу. Он часто писал любимой девушке, звал к себе. Как ни привязалась Айгюль к Кериму, но бросить работу, с которой сроднилась, семью, родной город она не рискнула. Шли месяцы, переписка не прекращалась, Айгюль с каждым днем убеждалась, что любит Керима, любит, любит. Наконец, не в силах больше переносить разлуку, решилась ехать в Баку.

В тот день, когда она добилась наконец отпуска, пришла телеграмма от Керима, он коротко извещал, что женится на другой и просит прощения у Айгюль.

Удар оказался тяжелым.

Но время шло, и молодость брала свое. Тыллагюзель заметила, что за последнее время дочь оживилась, повеселела: Айгюль стала встречаться с бурильщиком Тойджаном. Мать и радовалась этому и боялась новой неудачи. Юноша работал в бригаде Тагана, и, хотя был без семьи, воспитанник детдома, ничего плохого о нем не говорили — честный, добросовестный парень. Старик в выходные дни, кажется, даже скучал без него. И все же, думала Тыллагюзель, куда спокойнее было бы породниться с почтенной, издавна знакомой семьей Атабаевых. Если в сватовстве принимают участие родители, можно быть уверенной, что брак будет прочным.

Айгюль после ухода матери так и не шевельнулась, погруженная в тяжелые мысли. Но думала она не о прошлом, как Тыллагюзель, а о будущем. Знает ли она Тойджана? Если признаться чистосердечно, так, как можно признаваться только самой себе, — конечно, не знает! Но она любит его, любит, может быть, сильнее, во всяком случае иначе, серьезнее, чем любила в первый раз… Кто смеет мешать этой любви! Почти все подруги по школе и по институту вышли замуж. Выходили по-разному: кто, не кончив школу, не зная жениха, из-за хорошего калыма, кто по сватовству, по выбору родителей, за солидных ответственных работников, а многие и по любви. Кто же из них счастлив теперь? И этого Айгюль не знала. Когда ее покинул Керим, она перестала встречаться с подругами, боясь, что кто-нибудь заденет неосторожным словом. Это было бы нестерпимо… Теперь мать боится, что, полюбив Тойджана, Айгюль снова совершит ошибку. А что скажут отец, старший брат?.. Может быть, они и не захотят дать согласие на этот брак? Они считают себя передовыми советскими людьми, но нрав у обоих упрямый, и оба — в глубине души Айгюль не сомневалась в этом — уверены, что вправе распоряжаться судьбой дочери и сестры. Страшно подумать, какую придется выдержать борьбу, если им не понравится ее выбор!

Айгюль взглянула на часы: большая стрелка стояла на семи, а спектакль начинался в половине восьмого. Она накинула светлое пальто, не глядя в зеркало, надела шляпу. Подумала, что надо бы поговорить с матерью, успокоить старуху, и тут же остановила себя. Коротко поговорить не удастся, а если разговор затянется, опоздаешь к началу. Тихонько проскользнув мимо двери в спальню, она выбежала на лестницу.

Глава тринадцатая Нефтяники смотрят балет

Смеркалось.

За деревьями городского парка догорала желто-багровая, в пыльном нимбе, заря.

Вся горечь раздумий, навеянных разговором с матерью, рассеялась, как только Айгюль, вспугнув голубей, сбежала по каменной лестнице на улицу. Все-таки впереди встреча… Выше голову! Волнуемая смутным предчувствием счастья, девушка быстро шагала пустынными дорожками парка, вглядываясь в дальние огоньки между деревьями.