Небесный суд

— И я, и мои партнеры из леса известны в народе под названием «Ловцы волков».

Оливер недоверчиво хмыкнул.

— Ловцы волков? Так, значит, вы демон, который…

— …ловит непослушных детишек, я правильно тебя понял, Оливер? Каждый миф имеет в своей основе нечто реальное. Эта сказка — лишь искаженная разновидность правды.

— Вы беглый каторжник, Гарри. В полицейском участке я видел плакат, на котором было ваше изображение.

— Что в известной степени соответствует истине, — согласился Стейв. — Хотя я бы предпочел, чтобы меня считали независимым, свободным предпринимателем, который не сходится во вкусах с морским ведомством в отношении всевозможных бюрократических формальностей.

— Тогда при чем здесь эта чепуха о Ловцах волков? Не удивлюсь, если дальше вы скажете мне, что в каждый праздник зимнего солнцестояния мне придется помогать Белой Кобылице раздавать детям подарки.

— Ловцы волков — такие же люди, как и все остальные, — произнес Гарри. — Послушай меня, Оливер. Когда Изамбард Киркхилл от имени парламента взял власть в свои руки, у него осталось лишь одно опасение — королевский трон. Армия и флот хотели видеть его королем. Старому Изамбарду пришлось отбиваться от их настойчивого желания сделать его новым монархом. Наши собственные роялисты-контрреволюционеры находились в изгнании в Квотершифте, лелея планы восстановления старого строя. Киркхилл знал: если правлению парламента суждено продлиться, он будет вынужден дать отпор заговорщикам из двух лагерей.

— Но какое отношение это имеет к детским сказкам? — спросил Оливер.

— Самое непосредственное, — ответил Гарри. — Киркхилл учредил в качестве последней линии обороны некий зловещий Суд, учреждение, которое наделялось правами верховной власти и главного гаранта народа. Но ему суждено было стать незримым судом. Палата Стражей знает о существовании Суда, но ей ничего не известно о его местонахождении, составе, методах или действиях. Как только какой-нибудь Первый Страж рискнет позариться на трон и пожелает его узурпировать, Суд тотчас даст наглецу возможность хорошенько поразмыслить над последствиями его действий.

— А как же эти истории про демонов?

— В глазах тех, кто желает зла шакалийцам, — последовал ответ, — мы — демоны. Если вдруг Стражи замыслят заговор и государственный переворот, то одним прекрасным утром они проснутся и узнают, что их главарь бесследно исчез. Если какой-нибудь купец начнет брать золото у кассарабийцев за контрабандный провоз летучего газа, то обнаружит, что в его палатке, разбитой среди песков, пусто, и весь товар пропал. Политическая полиция получает приказ сфальсифицировать результаты голосования, и в один прекрасный день яхту генерала полиции находят одиноко покачивающейся на волнах. Ее хозяина нигде нет — он тоже бесследно исчез. Это становится серьезным предупреждением. Мы призраки-невидимки, Оливер, мы поддерживаем правила справедливой игры и сохраняем чистые сердца. Единственное, что о нас известно — это название, данное нам Киркхиллом. Небесный Суд. Высший Суд на всей земле.

— Но те люди, что пытались убить нас, которые убили дядю Титуса?..

— Твой дядя был свистуном, Оливер. То есть сотрудником агентурной сети, работающей на Небесный Суд. Он обнаружил нечто такое, за что поплатился жизнью.

— Дядя Титус?

— Один из лучших наших агентов. Его люди были повсюду: команды моряков на клиперах и торговцы в Кассарабии, Квотершифте, Конкорции, в Катосианской Лиге и в Священной империи Киккосико, во всех графствах Шакалии от Чилтоншира до Фернитиана.

— Он ничего не рассказывал мне. Значит, все время…

— Это было частью его работы, Оливер. Его завербовал тот же человек, что спас мою шею от виселицы Боунгейтской тюрьмы, величайших Ловец волков всех времен, родной брат нашего Титуса.

— Вы хотите сказать?..

— Да, Оливер, твой отец. Он был Ловцом волков. Именно он обучил меня своему ремеслу. Он разглядел мои скромные таланты и направил их на нужную стезю. Чем помешал флотским галетам перекочевать из корабельных трюмов в лавки купцов на Пенни-стрит.

— Если вы работаете на этот суд, то почему они хотят вас убить? — удивился Оливер.

— Давнее недоразумение. Кто наблюдает за наблюдателями? Пару лет назад я наткнулся на свидетельства того, что кто-то в Суде работает, так сказать, на два фронта. Твой дядя тоже заподозрил измену. Когда мы с тобой при попытке эвакуации чуть не угодили в ловушку, эти подозрения подтвердились.

— Что такое эвакуация?

— Это такое слово на нашем профессиональном языке. Вывесить флаг — значит подать сигнал. Сигнал вызова воздушного корабля, который должен был переправить нас в безопасное место.

— А что, агенты Суда живут на воздушном корабле?

— Не на корабле, Оливер. Сейчас в небе над землей у нас висит целый город. Причем очень высоко, там, куда, не могут подняться аэростаты Королевского воздушного флота.

— И они хотят убить вас?