Небесные мстители

Еще, конечно же, запах пыли, воска, древесных опилок и еще чего-то, совершенно непонятного.

Званцев вспомнил родную школу. Там рядом с кабинетом биологии тоже была препараторская комната, очень напоминавшая эту. Однажды после уроков биологичка оставила его, двух девчонок и двоечника-разгильдяя Пашку Бабкина навести порядок. Тогда Игорь, протирая полку, ненароком опрокинул банку с заспиртованной гадюкой. Банка не разбилась, но крышка с нее свалилась, и спирт вылился. Пашка схватил змею за хвост и стал пугать девчонок. Ох, и визгу было! Прибежала биологичка, а за ней и директор школы, кабинет которого располагался на том же этаже.

На следующий день родители Игоря и Пашки были вызваны в школу. Если Антонина Васильевна воспитывала сына в основном внушениями, то отец Пашки, грузчик из ближайшего магазина, предпочитал ремень. Ох, школа!..

Ян Клапач тоже с удивлением глядел по сторонам, а Петр незаметно улыбался, как бы говоря:

«Ну что, хорошее место я вам подыскал?»

Игорь быстро отошел от школьных воспоминаний. Он отодвинул в стороны разбитые столы, затруднявшие проход, и шагнул к окну. Петр тут же угадал мысли брата, вынул из хозяйственной сумки бинокль и подал ему.

Как и у всех военных летчиков, зрение у старшего лейтенанта Званцева было отличное. Он и без бинокля увидел железные решетчатые ворота, через которые люди входили в пристройку, интересующую его, и высокую кирпичную кладку забора. Стоило ему глянуть в окуляры, и как на ладони высветились площадь, прилегающая к гимназии, улица Республики и даже колючая проволока поверх кирпичного забора.

– Хорошая оптика, – констатировал Игорь.

– Цейсовская, – пояснил Петр. – Нравится?

Но Игорь не ответил. Он буквально прильнул к окну, тут же снова взялся за бинокль и заявил:

– Они начинают выходить!

– Кто они?

– Очевидно, рабочие, которые трудятся в новом цехе. Хотя мы еще посмотрим, что это за народ такой.

– С чего они вдруг стали выходить? – спросил Ян.

– Наверное, обеденный перерыв у них, – ответил Званцев, глянул на часы и тут же снова прильнул к окулярам бинокля. – Один, два… шесть. Ян, записывай!

Петр с удивлением посмотрел на брата.

Спустя минут пятнадцать, когда Игорь закончил подсчет, он спросил:

– Надолго ли ты собираешься здесь поселиться?

– Надолго ли? – Званцев опустил бинокль. – Минимум на сутки. А еще лучше – до завтрашнего вечера, если, конечно, ты принесешь мне что-нибудь поесть.

Петр достал связку из трех ключей и проговорил:

– Тогда вручаю тебе. Вот этот, что подлиннее, от нижней двери черного хода, этот от верхней, ведущей в коридор, а этот, фигурный, от препараторской. Ты что, серьезно собираешься здесь ночевать?

– А что делать? Я точно должен знать, сколько человек работают в пристройке, в которой, как сказал Ян, визжат пилы.

– Кстати, он что, с тобой остается?

– Почему бы и нет? Вдвоем надежнее и веселее.

– Тогда и я с вами побуду, – решительно заявил Петр. – Хвоста за собой я не заметил.

Из пристройки уже никто не выходил, но и назад не возвращался. Обед, очевидно, продолжался.

Игорь подошел к Петру и сказал:

– Дорогой брат, прости, но я обещал Милене не втягивать тебя в наши дела.

– Что значит втягивать? – взорвался Петр. – Я уже давно в них втянут.

– Нет, Петр, нет! Едва Милена пустила меня на порог, я понял, что она за тебя очень боится. А я не могу мешать вашему счастью.

Наступило молчание. Ян смотрел то на одного, то на другого брата.

Петр напрягся, боролся с собой.

– Пусть будет так, – наконец выговорил он. – Но еду утром я вам все-таки принесу. А то, как говорят в России, отдадите… как у вас там?..

– Отдадите концы?

– Точно. Или замерзнете. Ведь препараторская не отапливается.

В ответ Званцев лишь рассмеялся.

– Чего смеешься? – недоуменно спросил Петр.

– А вот это вряд ли. Здесь есть заспиртованные лягушки. Мы найдем, чем согреться.

Едва Петр ушел, хождение по улице Республики возобновилось. Только теперь люди, естественно, шли в обратную сторону, к цеху-пристройке. Обеденное время заканчивалось.

Званцев, глядя в бинокль, насчитал сперва десять, а затем еще двадцать пять человек. Если первые подозрений не вызывали, были самыми обычными рабочими, то в отношении других у Игоря сразу появились вопросы. Во-первых, одеты эти люди были совершенно одинаково. На всех куртки и брюки землистого цвета, шапочки с козырьком. Во-вторых, шли они очень уж организованно, едва ли не строем, растянутым в длину.

– Взгляни-ка, Ян, как эти молодцы дружно шагают, почти в ногу, – сказал Игорь, передавая Клапачу бинокль.

Ян снял очки, глянул в окуляры и заявил:

– Чувствуется военная выправка.

– Вот и я про то, – сказал Званцев, тронул Клапача за плечо и поинтересовался: – Скольких товарищей ты можешь привлечь нам в помощь, кроме двух железнодорожников, о которых утром говорил?

Ян на минутку задумался и ответил:

– Еще двоих, хотя нет, троих.