Небесные мстители

«Значит, Николай жив. Но почему он дал знать о себе только сейчас? Попал в плен? Встретил и полюбил другую? Скорее всего, так. Стоит ли после этого поддерживать с ним связь? Да, конечно. Ради Игоря. Но как сказать сыну? Ведь тот человек в длинном пальто, назвавшийся Разумовским Юрием Арнольдовичем, просил никому не говорить, заверил меня, что сын со временем узнает об отце».

Антонина Васильевна решила написать. На следующий день в школе у нее не было занятий. Борис Семенович ушел на работу, сын – в институт. Она села за письмо, но ничего не получалось. Женщина рвала бумагу, садилась писать заново.

Когда настало время встречи, Антонина Васильевна почувствовала сильное волнение и даже испуг. А вдруг арестуют? Муж, хоть и бывший, за границей.

На следующий день вечером дождь лил еще сильнее. Антонина Васильевна прождала десять минут, двадцать, полчаса. Но Разумовский Юрий Арнольдович в скверик так и не пришел.

После того как она все подробно пересказала сыну, оба долго молчали.

– Вот теперь суди сам, права ли была я, не поведав тебе эту историю? Ведь я это сделала ради тебя? Сейчас кругом аресты, суды над врагами народа, вредителями. На прошлой неделе в соседнем подъезде ночью арестовали двоих. А уж, не дай бог, узнает Борис Семенович. Сам знаешь, что это за человек. А про друга своего школьного Сашу Антоневича слышал? Отец – крупный инженер, работал с самим Орджоникидзе. Арестован, и все, никаких сведений о нем. Сашу тут же выгнали из института. Хочешь, чтобы и с тобой было то же самое?

– Да знаю, мама, знаю. Но ты мне рассказала не все, – с обидой в голосе произнес Игорь.

Антонина Васильевна всплеснула руками.

– Как ты можешь такое говорить! Ты мой единственный сын, я твоя мать. Я чиста перед тобой.

Игорь был хмур и не реагировал на эмоции матери.

– Мама, если тебе не удалось передать письмо отцу, то как он узнал, где я работаю, что я авиационный инженер, летчик-инструктор аэроклуба?

Антонина Васильевна снова расплакалась.

– Ну откуда мне знать?

Игорь попросил ее показать ему семейный альбом. Антонина Васильевна исполнила просьбу сына. Игорь долго смотрел на две фотографии. На одной из них отец был в военной форме, на другой – в строгом костюме, белой сорочке и при галстуке. Парень вспомнил фотографию, которую показывал ему Петр. Сходство было, но на ней отец выглядел старше.

– Кем был мой отец до войны? – спросил Игорь.

– Он был кадровым военным, как и его отец, то есть твой дед, у которого было небольшое имение в Орловской губернии.

Игорь криво усмехнулся и спросил:

– Выходит, и я дворянин?

– Выходит так. Дворянство передается по мужской линии.

Игорь поднялся, Антонина Васильевна последовала за ним и спросила:

– Ты куда? Обиделся?

Он уже накидывал пиджак.

– Прости, мама, но мне хочется побыть одному.

Во дворе было шумно. Детские голоса перекрывали возгласы немолодых мужчин, стучавших костяшками домино. Где-то недалеко орали мальчишки, гоняя в футбол.

– Гарька, привет! – окликнул Игоря кто-то.

Гарькой его звали во дворе с детских лет.

Игорь обернулся. Перед ним стояли его друзья Андрей Волков и Петька Малинин. Оба работали на заводе «Динамо» и были заядлыми болельщиками одноименного клуба.

– Пошли на футбол! – выпалил Петька. – Сегодня «Динамо» играет со сталинградским «Трактором».

Пару секунд Званцев размышлял. Предложение было заманчивое. Ему очень хотелось отвлечься от тяжелых мыслей.

– Да пошли, не все же тебе самолетами заниматься, – вторил приятелю Андрей. – А после по пивку, по кружечке.

Званцев понимал, что хоть они и друзья детства, но он инженер, окончивший институт, а эти ребята – простые рабочие. Поэтому его отказ может вызвать у них обиду. И все-таки он не решился.

– Спасибо, ребята, как-нибудь в другой раз, – сказал Игорь и вздохнул. – У меня срочное дело.

Никакого срочного дела у него не имелось, но надо было собраться с мыслями. Он долго бродил по улицам майской Москвы.

Столица менялась на глазах. Повсюду виднелись результаты реконструкции. Старое быстро уступало место новому. Зеленели недавно посаженные деревья, звенели трамваи. Большой буквой «М» обозначались станции метро. Но у магазинов, особенно у промтоварных, стояли длинные очереди. Повсюду красовались транспаранты, изобличающие врагов народа, предателей и изменников Родины.

Званцев думал, рассуждал. Что-то надломилось в его сознании после известия об отце, рассказа матери и знакомства с чехословацкими летчиками, один из которых оказался его братом.

Он, Игорь Званцев, был типичным представителем нового поколения – советской молодежи, воспитанной, как тогда часто любили говорить, коммунистической партией Ленина – Сталина. Школа, комсомол. Правда, идейным человеком он себя не считал, во всякие комитеты и бюро не входил. Затем институт, и вот он уже авиационный инженер. Игорь не только освоил самолет, но и стал учить летать других. При этом он не сомневался в том, что в советской стране все самое лучшее. Для таких людей, как он, открыты все пути.