Небесные киты Измаила

Измаил шел первым, держа в одной руке факел, в другой — копье. Поднимаясь, он думал о том, долго ли им еще бродить по этим комнатам ужасов. Вполне возможно, все кончится так: идя вперед и вперед, они уткнутся в глухую стену либо попадут в такую ловушку, из которой не выбраться уже никому. Только вот было непонятно, как бурагангцы могли содержать столь многочисленную охрану. Вряд ли незваных гостей было так много, чтобы звери могли питаться только ими. Да неизвестно еще, проникал ли кто-нибудь сюда вообще с тех пор, как в скале выдолбили эти катакомбы. Чтобы стража не померла с голода, ее надо было кормить. Даже если звери большую часть жизни проводили в состоянии спячки, все равно время от времени им надо было что-то кушать. Так что зверей не могло быть слишком много по чисто экономическим причинам.

Вскоре узкая лестница пошла прямо. Сначала Измаил продолжал подниматься вверх, а потом, досчитав до трехсот, остановился.

Выше ступеньки кончались. Там, припав брюхом к полу, громоздилась здоровенная каменная фигура.

Она была серого цвета и представляла собой что-то вроде черепахи с головой лягушки и лапами как у барсука. От невысокого гребня на черепашьем панцире до пола было примерно четыре фута. Статуя сотрясалась от непрерывных подземных толчков, и это колыхание придавало ей некоторое подобие жизни.

Глаза у нее были такими же серыми и окаменевшими, как и все тело.

Но когда Измаил подошел поближе и заглянул ей в глаз, ему показалось, что глаз повернулся в своей глазнице.

"Совсем нервы сдают", — подумал он и шагнул в залу, вход в которую охраняла статуя.

Каменная голова со скрежетом повернулась.

Если б не этот звук, опасность застала бы Измаила врасплох: его рука не избежала бы хватки каменных челюстей.

Он отскочил в сторону, и челюсти захлопнулись с таким лязгом, словно были сделаны из железа.

Одновременно тело приподнялось на своих барсучьих ногах и стало поворачиваться.

Когда чудище снова раздвинуло челюсти, Измаил вогнал в ему в пасть свое копье.

Из пасти брызнула желтоватая жидкость — и прямо в лицо Нэймали, которая повалилась назад, на матроса, стоявшего ступенькой ниже. Измаил подпрыгнул и взобрался чудищу на спину. Он вытащил свой каменный нож и принялся колотить им по его правому глазу, пытаясь выбить его из глазницы. В итоге раскололся нож, после чего шея чудища со скрежетом стала выдвигаться из-под панциря. Измаил больше не мог достать до головы и бить в нее ножом; между тем она начала опускаться, потянувшись к Нэймали.

Люди, шедшие за Нэймали, отступили назад, но один из них, Каркри, пустил в открытый рот каменного чудища стрелу.

Голова все приближалась к Нэймали — похоже, шея могла вытянуться как угодно далеко. Измаилу казалось, что она была каменной — или покрытой каменной коркой. Однако этот камень, твердый, как кремень, состоял из сотен мелких пластинок, которые скользили одна поверх другой, когда чудище вертело головой по сторонам или нагибало ее вниз.

Измаил встал на панцире, похожем на черепаший, во весь рост и прыгнул. Приземлился он верхом на вытянутой шее, как раз позади массивной головы. Под его тяжестью шея вместе с головой стала опускаться вниз, пока голова не ударилась о ступеньки. Из открытой пасти каменного чудища снова хлынула желтоватая жидкость, но потом ее мощный поток внезапно иссяк.

Тварь больше не двигалась.

Измаил перелез с шеи на голову и скатился по ней вниз.

Твердые серые глаза стали такими же окаменевшими и безжизненными, как раньше, только теперь, похоже, чудище действительно было мертво. Его пасть была по-прежнему открыта; посветив туда факелом, они увидели, что копье Измаила и стрела Каркри вонзились в какой-то орган, похожий на огромное глазное яблоко, расположенный в углублении позади глотки. Он больше не пульсировал, хотя по древку их оружия все еще стекали капли желтоватой жидкости. Измаил спросил Нэймали, не ранена ли она; девушка ответила, что отделалась лишь сильным испугом. Потом он постучал по шкуре чудовища. Может, она была и не из настоящего гранита — по крайней мере из чего-то очень похожего. Вот так зверь! Его покровы затвердевали, превращаясь в камень.

Нэймали и ее сограждане сказали, что никогда не слышали о такой твари, даже в многочисленных сказках про ужасных бестий, которые им когда-то рассказывали бабушки.

— К счастью, он подох, — сказал Измаил. — Не понимаю, где бурагангцы отыскали это страшилище. Я думаю, они могли найти его погребенным в недрах горы, когда вырубали эти ступени. Надеюсь, он был единственным, кого они откопали. Хорошо хоть, что на обратном пути у нас больше не будет таких неприятностей.

— Не радуйся раньше времени, — сказал Каркри.

Он поднес свой факел к пасти чудища, и Измаил увидел, что стрела и копье постепенно засасываются — или поглощаются — красным органом. К тому же эта штука снова начала пульсировать. Или так казалось из-за того, что все вокруг постоянно вздрагивало?