Небеса подождут

— Да, — отозвалась Клер, откинула дреды со лба и обернула одной косицей остальные так, что получился пучок на затылке. Весь ее бойцовский макияж полинял из-за слез, и она выглядела такой юной и беззащитной…

— Но ведь он так мерзко вел себя с тобой, — сказала я. — Он спал с другими женщинами и смеялся над тобой у тебя за спиной. Как ты можешь любить такого парня?

— Люблю, потому что он — единственный, кто меня хотел.

— О чем ты?

— Потомучтоонединственныйскемяспала, — скороговоркой пробормотала Клер и закрыла лицо руками.

— Что-что? — Я наклонилась к ней ближе. — Тебе придется повторить. Я не расслышала.

— Потому что он — единственный, с кем я спала.

— Так, девочки, я в туалет, — объявил Брайан и так резко встал, что опрокинул все наши стаканы.

Я проводила его взглядом. Лавируя между компаниями завсегдатаев паба, Брайан удалился в сторону мужского клозета.

— Клер, — проговорила я, вернувшись взглядом к своей соседке и улыбнувшись ей, — похоже, ты испугала Брайана разговором о сексе.

Клер потерла лицо ладонями и откинулась на спинку стула.

— Если хочешь, можешь теперь надо мной смеяться.

Над чем тут можно смеяться? Ей было всего восемнадцать. Она переспала с одним-единственным парнем, втрескалась в него, а потом убила себя, потому что он переспал с кем-то еще. Пожалуй, это была самая трагическая история, какую я когда-либо слыхала. И впервые с момента собственной смерти я вдруг осознала: если бы существовала машина времени, на которой можно было вернуться в прошлое, я бы не села в эту машину сама, я посадила бы в нее Клер.

Сама я лишилась девственности в семнадцать лет. Мне так не терпелось от нее избавиться, что я практически набросилась на первого же парня, проявившего ко мне хоть какой-то интерес. На Брайтонском пирсе он работал на аттракционе «Брось дротик, получи приз». Он крикнул: «Так-так, красотка в синем платье!», когда я с подружками проходила мимо. Я машинально повернула голову к подружкам, чтобы понять, которую из них окликнул этот парень, и вдруг поняла, что в синем только я одна. Мне было всего семнадцать, и до сих пор меня никто не называл красоткой. А ему было чуть больше двадцати, он был темноволосый, красивый и сексуальный, и меня к нему сразу потянуло. Я подошла поздороваться. Он сказал мне, что учится на факультете физкультуры в университете, а здесь подрабатывает во время летних каникул. Не могу сказать, что мы с ним встречались до того, как переспали. Я просто по вечерам приходила к его аттракциону. Он работал, а я с ним болтала. Через три недели мне так отчаянно хотелось поцеловать его и избавиться от своей треклятой девственности, что я с превеликой радостью согласилась на его приглашение «поваляться» на гальке под пирсом. Все произошло довольно быстро, и, хотя он обещал, что на следующий день у нас будет настоящее свидание, когда я пришла к его аттракциону, он сделал вид, что не замечает меня. Я пришла на следующий вечер, а он сказал мне, что решил провести последние недели каникул у родителей в Лидсе. А еще он сказал, что, хотя ему было приятно проводить время со мной, он не видит никакой перспективы длительных отношений между двадцатилетним парнем и семнадцатилетней пигалицей. Я, ясное дело, была убита — больше всего тем, что меня отвергли, чем всем прочим, но со временем я оправилась от пережитого потрясения.

— Нет, Клер, — сказала я, прогнав воспоминания и ободряюще улыбнувшись своей соседке. — Я не стану над тобой смеяться. Но почему ты потеряла девственность именно с Кейтом? Почему из всех мужчин ты выбрала именно его?

Она улыбнулась и потянулась к своему стакану. Он был пуст, но вскоре вернулся Брайан — красный как рак. Он принес нам пива. У меня сложилось четкое убеждение, что, пока его не было с нами, он у стойки пропустил пару стопок виски.

— Я услышала Lust Boys по радио как-то раз вечером, когда училась в школе, — сказала Клер, отхлебнув пива, — и меня очень тронули стихи. Они словно были написаны именно для меня, понимаешь? Стихи были про одиночество, и у меня возникло такое чувство, что, если мы встретимся с тем, кто это написал, мы вроде как поймем друг дружку.

— И что случилось потом? — спросил Брайан, почувствовавший себя значительно комфортнее, когда разговор из области секса сместился в другую плоскость — область личных переживаний.

— Ну… — протянула Клер, вертя на пальце правой руки серебряный перстень в форме черепа. — В шестом классе была одна девчонка, с которой я ладила. Можно сказать, только с ней я и ладила — она тоже была готка. В общем, я спросила ее, не пойдет ли она со мной на концерт. Она согласилась, и мы пошли.

— И тогда ты познакомилась с Кейтом?

— Нет. На том, первом концерте мы еще не познакомились, но увидеть его вживую — это было что-то. Когда он выкрикивал в микрофон слова той песни, которую я слышала по радио, мне казалось, что он поет для меня.

— И когда же вы впервые переспали? — спросила я.

Клер усмехнулась.