Небеса. Близнецы

– Подружка, – я не смогла сдержаться и бросилась в ее объятия. Слезы радости и облегчения подступили к глазам, и мы обе разрыдались, избавляясь от накопившихся за эти дни переживаний.

– Давай пообещаем друг другу, что ни один парень больше не встанет между нами?– мое предложение может, и было по-детски наивным, но тогда оно оказалось самой настоящей демонстрацией нашей дружбы. А другого нам и не надо.

– Согласна, – Таша улыбалась и плакала одновременно, – я ведь знаю, что ты сохнешь по Томасу.

– Тсссс, – я указала пальцем на дверь, где с другой стороны, как я думала, их подслушивал он. Я взяла руки Таши в свои, – впредь ни кто, ни друг, ни враг, не подвергнет сомнению нашу дружбу, обещаю. Так?

– Так! – выдохнула Таша, с твердостью вверенной ей клятвы, – обещаю!

Я снова заключила ее в объятия, поглядывая на входную дверь. Что-что, а я должна быть благодарна Томасу, за этот шанс восстановления дружбы. Стоило бы догадаться, кто надоумил Лауру преподнести мне плохую новость во всей красе, и ведь я попалась на эту удочку, раз угодила в эту хитро продуманную ловушку. Но сейчас я была рада этому, и пусть у Лауры была минута злорадства и превосходства, меня это мало волновало, ведь, Таша была мне ближе, чем моя родная сестра.

За окном раздался шорох крыльев и на подоконник приземлился белый голубь, расхаживая то влево, то вправо, одновременно громко курлыкая.

– Арчи!  – смахнув последнюю слезинку со щеки, я подошла к окну. Голубь не улетал, я знала, что его появление было символично тому миру, который мы сегодня обрели.

Ключ скрипнул в замочной скважине, и дверь из кабинета приоткрылась, приглашая выйти. Томаса за ней не было, видимо не стал смущать нас своими взглядами типа  "я же говорил". Зато он ждал нас у ворот школы, облокотившись на дверцу своего Феррари и искренне улыбаясь, будто он заранее знал, чем все закончится. И ведь он точно знал.

Ничего не говоря, мы расположились на заднем сиденье, а Томас обошел машину с боку и присел за руль. Только вот заводить ее он не спешил.

– Предлагаю отпраздновать примирение где-нибудь в кафе, – и, повернувшись к нам, весело подмигнул.

– О, да, шикарная мысль, – подхватила идею Таша и заговорщически переглянулась с Томасом.

Я подняла глаза вверх, сейчас мне совсем не хотелось с ней спорить, даже если я понимала, что Таша пыталась свести меня и Томаса вместе.

– Сегодня все, что хотите, – улыбнулась я. Вот бы всегда так и было, рядом лучшая подруга и тот, кто заставляет мое сердце трепетать. Об этом можно было только мечтать.

Довольный сложившимися обстоятельствами, Томас развернулся и завел машину. Подъезжая к воротам моего дома, автомобиль остановился, на пути стоял Алан. В душе тотчас же поселилось беспокойство, которое стало нарастать, как снежный ком. В руках Алан держал древний фолиант.

Томас с нескрываемым раздражением ударил ладонями по рулю. Я вышла из машины, но не успела произнести ни слова.

– Что это? – Алан открыл книгу на закладке и передо мной предстал совершенно пустой разворот и осиротевшие по своему содержанию страницы. Томас и Таша уже подходили к нам, нарастала серьезная пауза, в течение которой я заметила, как сменились лица парней, и сошла улыбка с лица Таши, – из книги сами собой не пропадают страницы, что произошло?

Таша взволнованно взглянула на меня. Я молчала, пока Томас изучал страницы до и после тех, что оказались пустыми.

– Ева? – Томас обернулся одновременно с вопросом, – это не шутка, кто это сделал?

– Я…, – выдавила я из себя, – я и сама не знаю, как это произошло, это был первый раз, и все случилось так неожиданно, – в этот момент я поняла, что скрывать далее свои странности от них не удастся.

– Ты хочешь сказать, что это ты стерла все записи со страниц? – Алан медленно двинулся в ее сторону, захлопывая книгу.

– Не совсем стерла, – вмешалась Таша, – ну вы понимаете, о чем я? Как у вас это принято, руками, наверное?

– Таша, помолчи, пожалуйста, – стараясь сказать это мягко, но все же тоном, не требующим отговорок, продолжил Алан, – магия? – брови Алана приподнялись, когда он спросил.

– Этого не может быть, – теперь и Томас заметно занервничал, – у нее нет магии, nebesis Лаура, а не Ева.

– Кто так решил? – теперь уже я, вскинула гордо голову, с вызовом глядя на Томаса, – это ведь  только ты один думал, что я пустая.

Томас вздрогнул, он не забыл это слово, слово, однажды брошенное им в мою сторону, не подозревая, что я могла его услышать. Навязчивое утверждение Томаса, его непоколебимая уверенность в своей правоте, выводила меня из себя, напоминая каждый раз о том, кем я для него являлась.

– Ева, как действует твоя магия? – настороженность Алана не спадала, а наоборот увеличивалась, нависнув темной тучей.