Небеса. Близнецы

– Кажется, я зря отказалась от телефона, – вздохнула я, когда Глория отозвалась на мою просьбу поговорить. Впервые дни моего приезда, это была единственная вещь, от которой я решительно отказалась. Я не видела в ней необходимости, так как тогда вовсе не планировала выходить из дома, заводить друзей и вообще быть частью совершенно другого параллельного мира. Весь вечер меня одолевала потребность поговорить с Ташей, услышать ее голос, успокоить свое внутреннее чувство, утверждавшее, что я потеряла подругу. Вот тогда-то я и пожалела о том, что под рукой нет этой мобильной безделушки.

– Конечно, милая, – Глория с радостью откликнулась на мой намек, – я ведь сразу знала, что этот день придет, а потому…, – ее губы расплылись в лучезарной улыбке, она подошла к комоду рядом с камином и, выдвинув ящик, достала небольшую коробочку, – я заранее подготовилась.

Мы не разговаривали с Ташей уже три дня, смиряя друг друга безрадостными, выжидательными взглядами и глухо вздыхая. Я была чрезвычайно расстроена и все три дня провела в мучительных переживаниях. Но это было после того, как я, придя в себя, там, на краю улицы, осознала, что произошло. Таша влюблена в Алана, Алан влюблен в меня, я… А я? Этот вопрос вызвал образ Томаса в моей голове, но мотнув головой, я поспешила прогнать его. В любом случае я оказываюсь между Аланом и Ташей. Но как этот глупец мог так поступить с Ташей? Тогда я и взорвалась, негодование, что Алан растоптал надежды и чувства подруги, подтолкнули меня вперед. Я нашла его быстро и без проблем и тогда выпустила на свободу своего маленького разгневанного зверя. Как он мог так поступить с девушкой, которая ради своих чувств решилась расстаться со своими принципами? Как мог быть настолько черствым, чтобы подвергнуть ее чувства такому разочарованию? Ведь теперь ее сердце разбито, а я – лучшая подруга, стала ее соперницей, сама того не желая. Я так разгорячилась, что не заметила тогда мрачного вида Алана, только сейчас я припоминала, что он все время молчал, не пытаясь оправдаться. Помню, я выпалила ему, что он бесчувственный и самонадеянный эгоист, и я больше не хочу его видеть. Да, я тогда была ужасно зла и испугана тем, что Таша может возненавидеть меня, и только спустя эти три дня, я начинала понимать, что тоже была не права по отношению к Алану. У него ведь тоже есть чувства, а я в порыве злости нещадно их раскритиковала.

Я переживала, Таша сторонилась меня, я сторонилась Алана, одна Лаура усмехалась, глядя на нас и осыпая едкими шуточками.

За всем этим я совсем забыла и про книгу Небес, и про Орден, и про тудоров, да и вообще чувства переживания захлестнули меня с головой так, что острее их в моей жизни я сейчас не испытывала ничего. Я скучала, и это чувство съедало меня изнутри.

– Сестричка, – ядовитый голос Лауры я ожидала услышать меньше всего, когда закрывала на замок школьный шкафчик, – как же все-таки приятно наблюдать за вами обеими, – улыбка лживой тенью легка на ее губы в ярко розовой помаде, – страдаешь, наверное, да? И пожалеть бедняжку некому? Так может, поддержишь свою горемычную, которая сейчас подписывает документы на отчисление и тоже порадуешь нас своим уходом?

Что? Я резко обернулась. Сердце гулко забилось. Я правильно расслышала?

– Лаура, что ты несешь? – волнение в голосе было, увы, неподавляемым. Оттолкнув сестру, я бегом кинулась к кабинету директора. Нет, она не может так поступить! Таша не может уйти из школы вот так! Это ошибка! Я успею, я остановлю ее, я сделаю все, что бы этого не случилось!

Вихрем влетев в кабинет Леи, я остановилась, озадаченная, у большого открытого окна стояла Таша. Леи в кабинете не было, темный угол, прятавший в себе желающих укрыться, тоже пустовал. Дверь за мной с шумом захлопнулась, и в замке провернулся ключ.

– Лея? – дверная ручка не реагировала на открытие, как бы я ее не дергала.

– Алан, это ты? – Таша присоединилась ко мне, обеспокоенная тем, что пути к отступлению оказались перекрыты, и пару раз постучала открытой ладонью по запертой двери.

– Девочки, спокойно, – за дверью раздался бодрый голос Томаса, – пришло время вам поговорить.

– Томас, открой сейчас же, – но попытка была слабой, голос подвел меня, так как сознание само стремилось к разговору.

– Ева, не борись с этим, – крикнул Томас через дверь, – вам нужен этот разговор, вспомните, что вы подруги, вспомните как вы ими стали, чего достигли, просто вспомните, что для вас значит эта дружба.

Я замерла и через секунду отошла от двери. Всем сердцем я понимала, что он прав. Таша моя подруга и мне плохо без нее, эта мысль звучала реверсом в моей голове, пока на смену моему внутреннему голосу не пришла решимость.

– Таша…,– начала я, оборачиваясь, – прости меня.

– Нет, Ева, это ты прости меня, – Таша рванулась ко мне навстречу, – я повела себя неправильно, я злилась на тебя, потому что ревновал, но мне так плохо без тебя, хуже, чем я могла себе представить, – слезы ручейками потекли по ее щекам.