Не злите добрую колдунью!

Нахмурившись, я открыла смотровое оконце на створке ворот и заглянула внутрь стойла Зары. Она вытянулась на боку и сладко дрыхла, под крылом пряча морду от солнечного света.

Девицей Зараза, как и положено самке, выросла изящной. По гребню шла характерная алая полоска, на перепонках крыльев цвели замысловатые золотистые узоры. Просто образчик беззаботной красоты. С первого взгляда не догадаешься, что смотришь на сосредоточие мирового зла, вселенского коварства и яростной силы, способной излиться на голову несчастного самца.

Пока я изучала засыпанный соломой пол в поисках отломанного жениховского рога, исчадие ада пошевелилось. Отодвинуло крыло и недовольно покосилось на меня одним глазом, дескать, долго будешь таращиться на королеву, когда та изволит почивать?

– Ты чем думала, когда ему клыки выбивала? – ткнув в ее сторону указательным пальцем, забранилась я. – Полагаешь, у нас тут ярмарка женихов, чтобы морду кривить? Бери, какого дали. Иначе останешься старой девой.

Над крылом заклубился сизый дымок. Видать, выпустила из ноздрей в ответ на справедливый упрек.

– Еще и огрызаться смеет! – Я захлопнула оконце и повернулась к ведьмакам. – Верховный, а где рог?

Перебитый на полуслове Фентон не сразу сообразил, чего от него хотят:

– Чей?

– Лошадиный, демоны дери!

– Позвольте заметить, госпожа Варлок, у лошадей нет рогов, – зачем-то сумничал знахарь, но под тяжелым взглядом стушевался и пробормотал: – Так это была ирония…

– В стойле еще раз посмотри, – проворчал муж.

– Там нет, – покачала я головой. – Клыки в корзине, а рог куда-то из стойла сбежал.

– Как?

– Очевидно, не своими ногами.

Фентон набрал в грудь побольше воздуха, видимо, пыжась сдержать поток брани, но не сдержал и на выдохе выдал витиеватую фразу. Приличными в ней были только междометия, но общий смысл угадывался. Он подробно объяснил, что сделает с негодяями, посмевшими стащить бесценный кусок Кейрана.

– Знаете, господин верховный, – задумчиво проговорил знахарь, очевидно впечатленный его словарным запасом, – пожалуй, попробую подлатать дракона. Анатомически-то он всяко проще, чем человек…

Чувствуя, что готова пускать из ноздрей дым и рычать не хуже крылатой твари, я решительным шагом направилась к выходу. Очень хотелось вытрясти из паршивой банды коллективную душу, а заодно и сворованный драконий рог.

– Ты куда? – спросил Фентон.

– Причиню кое-кому добра и посею благодать, – объявила я, проходя мимо. – А то совсем страх потеряли…

– Только не разрушь замок, – в голосе верховного прозвучало плохо замаскированное злое торжество.

– Как пойдет.

– Тогда рушь северную башню, мы ее все равно думали сносить! – крикнул он.

Тэмри мялся на солнцепеке в окружении живых табуреток и одного старого пса, доставшегося нам в наследство от покинувших замок Варлоков. К слову, этот лохматый пес – хороший воспитатель! Зараза его искренне побаивалась – помнила, как старик бодро гонял ее по загону, когда она еще не встала на крыло.

– Школяр!

Весь табун во главе с мальчишкой понуро потрусил ко мне.

– Дуй к Нильсу и передай ему, что, пока я иду в замок, в тронном зале должно появиться то, что они стащили из стойла. И если только там ничего не окажется…

– Вы правда разрушите северную башню? – искренне ужаснулся он.

– И заставлю их разбирать завалы. Физический труд облагораживает. – Я одарила его выразительным взглядом. – И даже нерасторопных, любопытных школяров.

– Уже бегу! Вы, главное, не торопитесь, учитель! Идите медленно!

Он рванул с места с такой прытью, что табуретопсы не сразу бросились следом, а живой пес и вовсе остался стоять, вероятно мысленно решив, что слишком стар для галопа. Йосик с товарищами быстренько Тэмри нагнали. Дальше они неслись наперегонки, пока не скрылись в воротах.

Неторопливо я вернулась в замок. Кивком поздоровалась со старым Арни Варлоком, ковыляющим в сторону оранжереи. Хромоногий старик был одним из немногих, кто сразу преклонил колени перед верховным и пожелал остаться в замке.

Темный ковен он принял целиком, учил молодняк уму-разуму и с остервенением гонял нечисть тростью. Меня искренне считал ведьмой и не понимал, отчего матушка-природа ошиблась с цветом дара. Доводы, что у пресветлого Иствана дочь-ведьма могла родиться только в страшном кошмаре, не принимались.

– Слышал, девица-то жениха подрала, – пробормотал Арни.

– Случилась неприятность, – согласилась я.

Он неодобрительно покачал косматой головой и, опираясь на трость, побрел дальше, к оранжерее со стеклянным куполом. Очень старик любил ковыряться в земле. Правда, вид растений и их названия забывал. Недавно мандрагору выдрал. С корнем.

Дверь в тронный зал открылась с неприятным скрипом. Просторное помещение с витражными окнами наполняли мозаичные тени. На возвышении стоял деревянный трон, а на нем лежали три драконьих клыка. Один к одному.

– Да вы, должно быть, шутите, – пробормотала я с удивленным смешком.

За спиной снова раздался скрип. Из дверного проема выглядывал Нильс. Вроде взрослые чародеи, а ведут себя как малые дети!