Не злите добрую колдунью!

– Берите, – немедленно согласился он. – Я сегодня прогуляюсь, свежим воздухом подышу. Воздух в Круэле жуть как хорош. Скажите, господин помощник?

– Так и есть, – крикнул тот из скромной приемной, где самым ценным была шикарная рама на портрете его величества на лихом коне.

– Да, вы правы, – согласно кивнула я. – Волшебный воздух! Вдохнула из окошка – и память-то сразу вернулась. Рецепт сам собой вспомнился!

Невольно Дюпри повернулся к закрытому пыльному окну с подвязанными золотистыми шнурками портьерами…

Через четверть часа мы с Фентоном бодро катили в коляске по центральной улице, практически вернувшей опрятный вид, в сторону городских ворот. О том, что совсем недавно в городе стояла вода, напоминали лишь влажные полосы на стенах зданий.

До Веспока добрались к обеду. На здешний рынок, самый крупный в провинции, стекались фермеры со всей округи, и шумные людные улицы, в противовес сонному Круэлу, бурлили.

Кучер остановил коляску напротив скромных кованых ворот библиотеки. Сквозь широкие прутья был виден мощеный дворик с зеленым оазисом из трех пыльных деревьев посередке. Подозреваю, что сначала планировали построить фонтан, но что-то пошло не по плану.

Из открытых окон неслась фортепьянная мелодия. Возле высоких тяжелых дверей висело нарисованное от руки объявление, что сегодня в музыкальной комнате объявлен благотворительный концерт выпускниц местного института благородных чародеек.

– Институт чародеек? Такой тоже есть? – хмыкнула я.

Неуверенная, нестройная мелодия распугивала могильную тишину, царящую в библиотеке. Смотрительница встретила нас строгим взглядом из-под лекторских очков.

Вообще-то, утром я приоделась. Исключительно по велению сердца и, может быть, чуточку из желания покрасоваться перед ведьмаком… Но больше, конечно, по велению сердца!

Надела приличный дорожный костюм с розовой юбкой, который хранила для исключительных случаев, и даже кружевные перчатки в сундуке откопала, чтобы скрыть руки, давным-давно утерявшие женственную красоту. Три года в огороде ни один маникюр не выдержит. Не то чтобы я его носила, будучи специалистом по защите от темных чар.

Фентон… выглядел как обычно. Небритым хмурым ведьмаком. Честное слово, уже любопытно, что он прятал под щетиной, как я под перчатками – сломанные ногти. Может, у него опрятно-круглый безвольный подбородок?

– Вы на концерт? – придирчиво, с ног до головы оглядев нас, шепотом спросила смотрительница. Надеюсь, решила, что мы люди достойные и не будем выдирать страницы из библиотечных книг.

– В архив.

В этот момент из музыкальной комнаты донеслось женское пение. Мощное, сильное, насквозь фальшивое. Благородная дева-чародейка – прости господи! – не попадала ни в одну ноту! О музыке я знала приблизительно столько же, сколько о шитье – практически ничего, – но даже меня слегка перекосило.

– Вам в какой отдел? – тихонечко спросила смотрительница.

– Картографии, – подсказала я.

– Сегодня в этом отделе наплыв посетителей…

Она была вынуждена заговорить во весь голос, когда девица вдруг взяла пронзительную ноту, постепенно переходя то ли в громкий комариный писк, то ли в визг.

Наше внимание привлек подозрительный стук. На столе задрожал стакан с водой. Пение оборвалось. Стакан выстоял и не разлетелся, но в ушах зазвенело.

– … и пускают только по одному, – снова перешла женщина на шепот.

Мы с Фентоном переглянулись.

– Подожду на улице, – вымолвил он, понимая, что в поиске нужной карты от него мало толка. Местность Круэла ведьмак знал плохо.

– Господин, ни в коем случае не стоит ждать на улице! – На припудренном лице смотрительницы расцвела кровожадная улыбка морской сирены, одурманивавшей глупых моряков. – Послушайте концерт. В зале еще есть свободные места.

– Во дворе тоже неплохо слышно, – сдержанно заметил Фентон.

Удивительно, как не заявил, что весь город, пожалуй, содрогнулся от рулады.

– К прекрасному нужно прикасаться лично! Идите в музыкальную комнату и наслаждайтесь, – настойчиво велели ему и ткнули указательным пальцем в сторону открытых двустворчатых дверей, дескать, прекрасное там, и никаких отговорок. – Вам туда! Госпожа, а вам через двор в левое крыло. Коричневая дверь с табличкой.

Она сунула мне деревянную плашку с номерком и выскочила из-за стола, чтобы лично проводить потенциального слушателя в зал.

– Не стесняйтесь, концерт совершенно бесплатный! – завлекала она. – Поторопитесь же! Сейчас самая интересная часть…

Ведьмак посмотрел на выход с такой надеждой, словно десять лет провел в аду, наконец нашел короткий путь, как оттуда сбежать, а на финише его зазывали обратно. И в гробу он видел прекрасное в этом демоническом чертоге!

Но всем, и даже портрету известного летописца на стене, становилось очевидным, что от благотворительной самодеятельности юных чародеек Фентону Варлоку не отмахаться ни одной шапкой. Смотрительница нашла жертву и не собиралась ее выпускать.

Казалось, перед порогом в зал «душевной боли» он осенит себя божественным знаком, но Фентон шагнул в мужскую преисподнюю без лишних сантиментов: решительно и смело.