Не злите добрую колдунью!

Он перевел взгляд на мои сапоги. Я покачала головой.

Осознав, что с левой стороны ему ничего не светит, Дюпри с надеждой посмотрел на ведьмака, сидящего по правую руку.

– Нет, – отрезал тот.

– Кучеру? – предложил бургомистр.

Возница не обернулся, чтобы покрутить пальцем у виска, хотя вполне мог бы, но покашлял весьма красноречиво.

В конечном итоге мы добирались до Круэла в тесноте и в обиде на эту самую тесноту, но теперь Дюпри напирал исключительно на Фентона. Что при этом думал сам ведьмак, осталось загадкой.

Над вымокшим насквозь городом довлело серое низкое небо. На улицах, переживших атаку грозовой стихии, было пустынно. По мостовым текли ручьи. Люди прятались по домам, и невольно я заметила, что многие тревожно поглядывали в окна.

Неожиданно мы наткнулись на семейство, поспешно грузившее в повозку скарб. При виде коляски бургомистра женщина в белом чепце, прижимающая накрытую тканью птичью клетку, замерла на пешеходной мостовой, словно пойманный на месте преступления воришка.

– Просил же не выходить из дома! – возмущенно заорал на беглецов Дюпри, проезжая мимо. – Господа чародеи сейчас нас спасут!

Глава семьи бросил на нас недобрый взгляд и что-то буркнул. Не расслышала слов, но в бородатом лице легко читалось, где именно он видел помощь чародеев. И думал он не на языке королевских поэтов.

– Что ты там бормочешь, Сюррей?! – взвизгнул бургомистр, но мы уже проехали мимо деятельного горожанина, а скандалить в воздух было попросту глупо.

– Он сказал: на помощь мага надейся, а сам не плошай, – с иронией предположила я.

– Да? – растерянно уточнил Дюпри.

– Практически.

– У вас такой тонкий слух, госпожа чародейка!

Тут Фентон не выдержал и громко хмыкнул, дескать, никогда не забывайте польстить вздорной чародейке, только бы она не передумала спасать город от наводнения. Я сама не сдержала насмешливой улыбки и отвернулась, чтобы не ранить тонко организованного бургомистра. Он всегда становился заискивающим и угодливым, когда ему что-то остро требовалось. Да даже если речь шла о простой краске для усов.

Коляску нам пришлось оставить в одном из переулков, куда не успела добраться большая вода. Не дожидаясь бургомистра, к которому подскочил всполошенный помощник, я поспешно направилась в центр города. Несмотря на строгий наказ сидеть по домам и ждать магического спасения, как божественного благословения, торговцы выстраивали перед магазинчиками преграды из мешков с песком.

Мое появление люди встретили с энтузиазмом. Некоторые ринулись следом, видимо, рассчитывая посмотреть, как местная магиня (прости господи, меня и так называли) избавит Круэл от водной напасти.

На площади стояла вода, со всех сторон обступившая здание мэрии. Плавали пустые корзины, мусорные короба и прочий хлам. Разве что чайки не летали.

– Придется выложиться, – прозвучал задумчивый голос Фентона.

С удивлением я обнаружила, что он остановился рядышком и, упершись ногой в пирамиду из мешков, смотрел на воду.

– Хочешь помочь?

– Не колдую бесплатно. Сколько город заплатит за магию? – сощурившись, уточнил он.

– У светлых не принято называть цену, если речь идет о большой беде.

– Как же светлые зарабатывают богатства, если колдуют за просто так? – хмыкнул ведьмак.

– Благодарные люди помогают, – презрительно фыркнула я.

– Видимо, тебе они не особенно благодарны.

– Ты сейчас намекнул, что я плохая чародейка, поэтому скромно живу? – взвилась я, хотя действительно жила скромно, но по собственному принципиальному выбору. – Тогда почему ты пытаешься вселиться в мой бедный дом?

– У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда. Котомка, дверь, трактир! – как заклятие от вторжения нечисти, вновь повторила я и указала на здание, стоящее на противоположной стороне улицы.

По иронии им действительно оказался тот самый, горячо рекомендованный Нильсу, трактир. Хозяин заведения стоял в дверном проеме, а на балкончике второго этажа толпились взволнованные постояльцы. Они кутались в халаты и явно представляли, как будут вплавь выбираться из затопленного города. Пришлось по-дурацки помахать рукой, чтобы не подумали, будто в них тычут пальцем.

– Господа чародеи, чего вы ждете? – подскочил к нам Дюпри, не сумевший успокоить встревоженных торговцев.

– Тридцать монет, – потребовал Фентон.

Я почти открыла рот, чтобы возмутиться, дескать, побойся бога, за добро стыдно брать деньги, тем более что добро мы вынуждены причинять по собственной вине, но ведьмак добавил:

– Каждому.

– Вообще-то, госпожа Истван, никогда не берет денег за чары. Все отправляется в ковен, – растерялся бургомистр. – Так ведь, Агата?

– Ладно, – согласился темный конкурент. – Ей можно не платить.

– Нет уж, постойте! – возмутилась я. – Сказано: тридцать монет каждому, значит, ни медяшкой меньше.

– Вперед заплатить не получится, – пробубнил оскорбленный в лучших чувствах Дюпри. – Только завтра.

– За кого вы нас принимаете? – протянул ведьмак с такой фальшивой улыбкой, что даже мне неловко стало. – Сначала работа, потом оплата. Фея, ты за что возьмешься?

– Площадь.

– Тогда мне улицы.