Не злите добрую колдунью!

Как за одну седмицу мой тихий дом превратился в натуральный дурдом? Никак пресветлый наслал чары невезения.

– Вот и ночуй в замке Истван! – вышла я из себя. – Просто ложитесь спать в разных углах, а завтра извольте уйти без лишних напоминаний.

– До завтра еще дожить надо, – бросил Фентон и похлопал Нильса по плечу: – Да, школяр?

Удивительно, как тот не отбросил копыта прямо в дверном проеме, а тихо-мирно потеснился, освобождая дорогу завоевателю.

– Уж постарайтесь дожить. Оба! – проворчала я. – Не хватает утром ваши трупы со второго этажа стаскивать.

Не успела развернуться, как услышала удивленный возглас:

– Фея, у тебя и впрямь одна кровать.

– И она стоит в другой комнате, – пожаловался Нильс.

Выразительно хлопнув дверью, я закрылась в спальне и в одежде упала на заправленную кровать. Хорошо, что не успела перестелить постель. Думала, вечером перед сном аккуратно расправлю чистые простыни, надену наволочки на подушки, уткнусь в них лицом, вдохну запах фиалок. А теперь лежу без сил, дышу гарью, проникающей через щели в оконных рамах, и радуюсь грязному белью. По-моему, упасть ниже просто невозможно.

В тишине за тонкими стенами зазвучали голоса гостей, упрямо доказывая, что я все еще находилась в свободном падении. Но дно стремительно приближалось.

– Школяр, ты решил улечься раздетым? – брюзжал ведьмак.

– Сейчас рубашку надену…

На несколько дивных секунд они замолчали.

– Ты собираешься пристроиться ко мне? – снова прозвучал недовольный голос Фентона.

– Господин верховный, но тут только одно одеяло, – пожаловался парень. – Я не могу спать на голом полу.

– Ложись на сундуки!

Вновь все стихло. Жаль, ненадолго. Внезапно раздался страшный грохот, и содрогнулись стены. Я подскочила на кровати, почти уверенная, что между вторым и первым этажом появилась сквозная дыра.

– Да демоны тебя раздери, школяр! – рявкнул Фентон.

Только демонов для полного набора в моем доме не хватает! Верховный, просто возьми грех на душу, если она у тебя имеется, и прокляни Нильса Баека неподвижностью. Клянусь, я сделаю вид, что ничего не заметила.

– Простите, господин верховный, – простонал школяр. – Я не помещаюсь на сундуках… Можно мне лечь на краешек одеяла? Клянусь, что ночью не буду к вам прижиматься. Даю слово светлого мага!

Ведьмак привычно ответил бранным ругательством.

Без сил упав на подушки, я прикрыла рукой глаза и прошептала:

– Господи, когда уже этот длинный день закончится?

Вообще, лучше бы меня взволновал вопрос, когда начнется следующий день. А начался он преступно рано: за окном едва-едва занимался пахнущий гарью рассвет. Из мутного сна, в котором я почему-то жарила школяру кабачковые оладьи, меня вырвал истошный звон колокольчика.

В комнате по-прежнему горел верхний свет, я лежала одетая в испачканном ночью платье и тихо ненавидела мир. Особенно ту часть мира, которая спозаранку устроила непотребный, несмолкающий перезвон. На секунду я даже подумала, будто ведьмак из вредности решил разбудить меня ни свет ни заря и предпринять отчаянную попытку загнать на разбор завала, но из соседней комнаты донеслось хриплым недовольным голосом:

– Ты открывать собираешься?

– Сам открой, если надо!

– Ты хозяйка в этом доме.

– И хозяйка не понимает, почему ты все еще в нем! – не осталась я в долгу, мгновенно напомнив, что после пробуждения не планировала лицезреть его небритую физиономию.

Пришлось соскрестись с кровати, накинуть на плечи шаль и спуститься на первый этаж. При моем появлении Петунья обеспокоенно зазвенела чашками, словно догадывалась, кто именно заявился в такую несусветную рань, когда все приличные чародеи во сне готовили кабачковые оладьи.

Йосик испуганно топтался перед входной дверью, готовый гнать во весь опор и встречать визитера. Сдержать призрачного пса не удалось. Он вырвался на свободу, перелетел единственную ступеньку и ринулся к калитке, собственно в нее и врезавшись торцом. Звон немедленно прекратился.

– Госпожа чародейка, наконец вы услышали мой зов! – послышался с улицы знакомый голос бургомистра Круэла.

– Дюпри, да вас в столице услышали, – недовольно проворчала я.

– Беда пришла! – умоляюще крикнул тот и через паузу добавил: – Не только к вашему соседу.

Отодвинув ногой оголтело скачущую табуретку, я отперла засов и толкнула калитку. Обычно одетый с иголочки бургомистр не походил на себя. Костюм был измят, грязные брюки заправлены в рыбацкие сапоги выше колен. Посеревшие усы торчали щеткой. И сразу стало ясно, что случилось нечто из ряда вон выходящее – в сапогах Дюпри я не видела ни разу.

– Что с вами произошло? – обескураженно спросила его.

– Произошло со всеми нами! Чудовищная гроза! – сбивчиво объяснил он и махнул рукой в сторону города, заставив меня перевести взгляд на заляпанную глиной коляску. – Пока у вас горело, у нас топило! Ливень стоял стеной.

В общем, настоящая гроза досталась не нам, а городу. Природная магия показала себя во всем буйстве.

– А к рассвету поднялась река! – закончил он.

– Какая река? – не поняла я.