Не жизнь, а сказка

Со стороны — почти всё беспечно и непринуждённо. Красивая успешная женщина, море поклонников. Муж Джастин — состоятельный наследник знаменитой английской аристократической династии Портманов. Заводной, быстрый, весёлый, безудержно играл в любые игры, которые существовали в мире, — в шахматы, шашки, маджонг, «Скрэббл». Всегда полон планов и прожектов, решил вложить деньги в научное английское общество геномики. Читающий, образованный англичанин, он потеряет свою «золотую девочку» из-за беспробудного пьянства, потом раскается, но будет поздно. Наташа примет решение уйти с тремя детьми и строить собственную жизнь. Выращивать свой фонд «Обнажённые сердца», который она создала из-за тяжело больной сестры. Убеждать весь ей доступный список «А» в мире моды и глянцевой журналистики в важности своего дела в России. Устраивать благотворительные марафоны и самой участвовать в них до последних месяцев беременности, подавая миру пример того, как надо расставаться с деньгами.

Наконец наступил удачный момент. Мы где-то встретились, и я ей: «Наташ, мы должны успеть между твоим очередным, третьим и четвёртым (сейчас не припомню каким), ребёнком, сделать всё-таки настоящий номер для России, это важно. Я тебе предлагаю позицию приглашённого редактора — делай с номером что хочешь. Но сделай».

Она: «Ты с ума сошла! У меня так много идей, так много идей, но только я так занята, так занята». Победили идеи — и мы начали делать отличный номер с разными фотографами, молодыми и зрелыми, с художниками русскими и американскими.

И вдруг Наташа говорит: «А давай я умолю Стивена Майзела сделать со мной съёмку для нас?» Майзел — самый дорогой и востребованный фотограф, у него два эксклюзивных контракта, с американским и итальянским Vogue, больше он ни для кого не снимает. И у нас созрел план.

Наташа снимается с Майзелом для американского Vogue и как бы ненароком после съёмки просит его сделать ещё одну маленькую для русских. Объясняет, что это важно для продвижения её фонда. Нарушаем, конечно, немного его контрактные договорённости. Но — это ведь для Наташи. Сработало! Майзел согласился. Ночью, прямо из студии, звонит Наташа:

— Алён, всё супер, только все вещи, которые снимали для американцев, развезли и ничего не осталось. Так, чуть нижнего белья. Что делаем?

— Как что? Снимаемся, конечно! Попроси продюсера привезти красивых цветов, необычных, типа анемонов — дадим обворожительную романтику. А с вещами — бог с ними.

В конце апреля 2008 года выйдет мартовский номер с одной из самых красивых обложек русского Vogue. В первый и последний раз снятая знаменитым Стивеном Майзелом для России. Для Водяновой.

Мне трудно представить себе поступок, который бы мог опорочить Наташу. (Дай бог не сглазить.) Потому что на своём примере она показывает: nothing is impossible. Нет ничего невозможного. И дело не в деньгах. Не в мужьях. Не в связях. А в своевременном и точном понимании своего предназначения. И в честном служении своему выбору. Молодец.

Анатомия обиды

Никогда не знаешь, что может у людей вызвать гнев прямо на ровном месте. Я сейчас не про рассердиться на денёк и помириться назавтра, а про такой гнев, когда человек, кажется, может и голову тебе оторвать и печень съесть. Приключиться такое может в любой точке земного шара. Меня угораздило — в городе Милане.

В 2006 году вышла книга талантливой английской журналистки Алисии Дрейк The Beautiful Fall («Красивое падение») о парижской модной жизни 60–70-х годов. Алисия — изящная англичанка с тремя детьми, замужем за французом, полностью опариженная, в неизменно винтажных Cardin и Courrege — автор лучших аналитических модных статей и интервью для американского, русского и английского Vogue. О том, что книга на подходе, я знала за два года до её выхода — тогда Алисия встретилась со мной в Париже и предупредила, что в ближайшие год-два я не смогу рассчитывать на неё как на автора журнала, она собирается полностью посвятить себя большому труду.

Иногда я совершала попытки встретиться с Алисией, как всегда методично делала это со своими авторами, выезжая на показы четыре раза в год. Она отвечала: «Алёночка, страшно занята, пишу, не поднимая головы» — и мы не встречались.

Года через два, перед очередным вылетом с показов в Париже, я получила от неё сообщение: давай увидимся. Встретились в кафе Angelina рядом с моим отелем «Ритц», и Алисия сказала:

— Я закончила книгу. У меня есть гранки. Хочешь?

— Как ты думаешь? Конечно!

Это и правда были гранки, настоящие, бумажные, сшитые по корешку, без обложки, без выходных данных. Я их не читала. Я их заглатывала. Как троглодит — ночью, в отеле после всех показов и встреч, не отрываясь. После полусотни страниц стало ясно, что книга «Красивое падение» ни про какую не про «моду 70-х», а про двух гениев мира моды, Ива Сен-Лорана и Карла Лагерфельда, которые раскололи Париж на два лагеря.