Не жизнь, а сказка

Модный интернационал никак не мог понять, какая вожжа попала под хвост совсем им не известной и капризной даме, тем более что команда работала на косметике для суперчувствительных. Фотограф Робин немедленно заявил, что у него вечером самолёт и что всё меньше шансов сделать хоть один приличный кадр. Воздух накалялся. Время тикало. Деньги утекали. Сенсационная обложка погибала на глазах.

Оставался последний шанс — броситься звезде в ноги и как-то вернуть ей спокойствие. Я отправилась в туалет: она стояла перед зеркалом и внимательно разглядывала лицо. На челе её высоком не было ни малейших следов покраснения или ещё чего-то, нарушавшего медицинскую норму.

— Ты что, не видишь???!!! Козлы! Я чуть не ослепла! — и др. и пр. неслось из уст великой.

— Так ведь нет ничего, Алла Борисовна, — ворковала я, осматривая её лицо. — Наверное, всё уже прошло? Давайте, пожалуйста, вернёмся, у команды так мало времени, всем скоро лететь в разные стороны света. — Я пыталась взывать к профессионализму звезды.

— Да пошла эта твоя команда на хуй! — Губы белые от бешенства, пальцы в кулак.

Неожиданно для себя я схватила промышленного размера рулон бумажных полотенец с раковины, со всего размаха запустила в Борисовну и с изумлением услышала собственный голос: «Да идите вы сами на хуй! Я думала, вы звезда, а вы провинциальная истеричка!» И тут же со страху выскочила, оставив её одну.

Хотя, если вдуматься, это был не столько страх, сколько удивление от того, на что я, оказывается, способна. Не из-за бабок же, не от обиды за пропадающий редакционный бюджет я в неё запустила этим рулоном.

Я же так хорошо всё придумала, как превратить эту всенародно любимую тётку в образ, приближенный к иконе стиля мирового класса. Она, конечно, ездила за границу и пела при полных залах, но всё же это были залы чувствительных русских эмигрантов. Она поёт, они рыдают. Мне-то хотелось сделать её более понятной всему миру. Я мечтала познакомить её с Тиной Тёрнер: по вкусу и чувству меры они похожи. У Тины Тёрнер больше всех наград «Золотой малины». И я уверена, если бы Алла Борисовна жила и творила в США, у неё этих «Малин» было бы тоже ух сколько! Но это не уменьшает величия обеих.

Ради всей этой мечты я лелеяла каждого стилиста, каждого мейкаписта, каждого специалиста по бровкам. А она мне эту мечту спускает в унитаз! Какого хрена?!

Потом я поняла, что на месте А.Б. могла быть практически любая звезда. Просто её калибр меня поставил в более жёсткие обстоятельства. Я только ещё один раз в жизни столкнусь с таким уровнем своенравия — но там я была не столько участником, сколько миротворческими силами ООН. Но это совсем другая сказка. Скоро узнаете.

А пока что я сообщила коллегам, что дело швах и надо начинать собирать вещи. Все стали мрачно доставать чемоданы и чехлы.

И тут из дамской комнаты выходит А.Б., свеженькая, здоровенькая и заразительно так: «Ну? Что там у вас? Работаем!!»

Несмотря на жестокое нарушение графика, все включились, и съёмка пошла как по маслу. Знаменитые взбитые кудри разгладили утюгами, надели на звезду ямомомотов и диоров, торопились, мёрзли в плохо отапливаемой студии, но работали чётко и закончили самую сенсационную фотосессию Аллы Борисовны того времени.

После съёмки А.Б. пригласила меня с редактором в ресторан «отметить это дело». Я получила урок высокого класса по дисциплине «как пить алкоголь» (идём только на повышение градуса и, разумеется, водочка ледяная), как закусывать (язычок с хреном, котлетки пожарские, чуть винегрета и дальше по списку), узнала, какое волшебное чудо итальянский дижестив Fernet Branca — настойка на двадцати семи травах, невыносимая горькая гадость и лучший в мире отрезвитель. Чтобы прогнать алкогольное опьянение, надо было, оказывается, эту «Фернет» заливать в горло и в тот же момент сильно оттягивать мочку уха.

За весь ужин про нашу драку — ни слова. Только первую стопочку Борисовна подняла и, прямо глядя мне в глаза, сказала: «Ну, для начала — за тебя давай».

Респект, Алла Борисовна, респект. Оценила.

Так или иначе: прав был Шнур, есть что-то в драке. Иногда надо давать жару. Я теперь жалею, что не додралась в своей жизни. А ведь было кому навалять.

Повелитель Сай

Когда Гулливер оказался в Лилипутии, он запереживал, что совсем не понимает, как вести себя при дворе настоящего монарха. Опыта не было. А у кого он есть-то?

Вот, например, с английской королевской семьёй у меня всё сложилось. Мечта познакомиться с принцем Чарльзом сбылась, он оказался поистине королевским и обворожительным, но, увы, уже связавшимся с Камиллой. Юношеская любовь крепче поздних глупостей.