Не жизнь, а роман!

— Моя жена умерла, оставив мне наследника.

— Я войду в ваш замок только женой, и если это случится, то я увеличу ваш доход вдвое, — ровно произнесла Катя, как будто обсуждала обычные новости.

Бертран даже не сразу осознал масштаб её предложения, а когда до него дошло, что эта изящная дева только что по-деловому сама себя сосватала, не знал, что сказать.

Наглость? Женская смелость и отвага? А есть ли у неё другой выход? Одна, без средств к существованию, но, похоже ей уже приходилось быть хозяйкой, несмотря на то, что её волосы уложены по девичьи, и она уверена в своих силах. Чужестранка не надеется вернуться домой.

Но он не собирался жениться! Ему некогда возиться с женой!

Пауза превратилась в заминку и неловкое молчание.

Катерина ещё раз поклонилась.

— Прощайте, Бертран де Бланшфор, не вспоминайте обо мне плохо. Дидье, в какой стороне монастырь?

— Там, мадам! — махнул он рукой, и Катерина уверенно зашагала в указанном направлении.

Все её силы уходили на демонстрацию гордости и красивой походки. Быть может, он увидит, как она хрупка и беззащитна? Вдруг его сердце тоскливо сожмётся в страхе за неё, ведь ей нечего противопоставить любому первому встречному, что вздумает обидеть её!

А ещё отчего-то по-детски горько было за свою веру в то, что этот рыцарь не обманет её ожиданий. Было в нём что-то близкое, симпатичное, но он и так сделал для неё главное, избавил от Отиза, и она не будет думать о нём плохо.

Хотя хочется, чтобы он потом кусал себе локти из-за того, что потерял её и отказался от её предложения! Никогда и никому она более такого не предложит. Даже не догадывалась, насколько это может быть стыдно и унизительно!..

Не попробуешь — не узнаешь! Кому-то это раз плюнуть, а вот ей далось это предложение нелегко. Всегда думала о себе как о большой ценности, которую, к сожалению, не оценили, но это не мешало Кате уважать себя, а тут сделала предложение о собственной продаже!

Легко было планировать пристроиться к знатному человеку, но как дошло до дела, то поняла, что, видимо, мало ей опасности, раз понимает, что больше так никогда не поступит! В конце концов, можно проявить себя в монастыре!

Катюша ушла на приличное расстояние, чтобы перестать надеяться на чудо. Топот копыт напугал её, и она с ожиданием новой напасти тревожно обернулась. Казалось, что рыцарь мчится прямо на неё, чтобы затоптать. Но он обогнал её, слез с коня, подошёл и с некоторым трудом опустился на колено, склоняя голову и складывая обе руки на выставленный впереди свой меч.

— Назовите своё имя, — потребовал он.

— Катерина Дмитриевна Грушевич, — чуть срываясь, но всё же чётко произнесла она, запоздало подумав, что надо было брать девичью фамилию. За столько лет уже забыла, что она Залесская.

— Я, Бертран де Бланшфор беру в жёны Катрин Дмитрич Грушевич, и бог мне свидетель!

Катя безотрывно смотрела на него, не веря своим глазам. Она так часто видела изображения на картинах разных художников как рыцарь стоит на колене перед прекрасной золотоволосой девой. Это было так красиво!

Но ни один творец не мог передать того, что происходило с ней. Дождь лил как бешеный, стуча по кольчуге и железным нашивках Бертрана, сам он был грозен, суров и решителен, а вытянувшаяся в струнку перед ним Катя походила на мокрую птицу, которая почему-то не могла летать. В позах обоих не было ничего лёгкого и светлого, но напряжение, ощущение чего-то важного и нужного было так ощутимо, что Дидье забывал моргать, глядя на происходящее.

— Я, Катерина Дмитриевна Грушевич беру в мужья Бертрана де Бланшфор. Я обещаю быть рядом в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии.

Катерина хотела ещё сказать, что будет рядом, пока нужна ему, но не хотела обманывать даже в малом этого рыцаря. Если за ней придут спасатели, она уйдёт отсюда, не задержавшись ни на мгновение! Но пока их нет, она сделает всё, чтобы он не пожалел о своём сегодняшнем решении.

Бертран с уважением принял клятву чужестранки, поднялся и протянул ей руку. Она, не задумываясь вложила свою ладошку в его, и он прижал её к сердцу. Это был их своеобразный поцелуй, узаконивающий союз.

— Возле замка стоит часовня, там нас обвенчают, и вы войдёте в дом моей женой и хозяйкой. Вас это устроит?

— Да. Вы не пожалеете, — коротко ответила она и посмотрела на него.

Бертран колебался, не спешил садиться на коня, и тогда Катерина протянула руку к его лицу, чуть огладила нежным касанием.

— Наклонитесь, — едва слышно попросила она.

Он, не отпуская её взглядом, немного склонился, и она легонько коснулась губами его щеки. С одной стороны, потом с другой и чуть помедлив, осторожно приблизилась к его рту. Он стоял, не шевелясь, и Катя не осмелилась лезть дальше с ласками. Не поцеловав его, она отстранилась. Наверное, так получилось лучше, вроде как обещание, ведь церковь ещё не освятила их союз.

Дождь бесновался, но это замечали только оставшиеся на дороге люди Бланшфора. Рыцарь и дама, их свидетель Дидье, повсюду следовавший за своим господином, казалось, не чувствовали непогоды.