Не жди моих слез

Я прикусила язык. Леня пытался мне что-то сказать. Я не пожелала его слушать.

— Так, значит, это вы были здесь две недели назад?

Теперь Ахмет смотрел на меня с удивлением.

— Мы с друзьями путешествовали на яхте, и я решила его навестить.

— Не исключено, что вы спасли ему жизнь, Аня.

— Мне показалось, он чем-то болен. Но я не смогла остаться, потому что… Словом, мы отплывали утром. Я переночевала у Лени.

Ахмет встал и подошел к окну. Теперь он был ко мне спиной. Мне захотелось увидеть выражение его лица.

— Она в тот день точно взбесилась. Хотела вскрыть себе вены. Она бы ни за что это не сделала, уж в чем в чем, а в этом я уверен на все двести процентов. Просто она почувствовала, что теряет над Леней контроль. — Ахмет уже стоял посередине комнаты и в упор смотрел на меня. — Ее забрали в больницу, но она вылезла через окно и спустилась по дереву. Она кричала на весь квартал. Думаю, она бы могла вас убить. Она подмешала что-то в бутылку с виски, но Леонид не стал его пить, хотя последнее время много пил. Я сохранил эту бутылку. Когда вернусь на родину, обязательно попрошу сделать химический анализ. Хотя почти уверен, что подобные вещи науке не под силу ни раскрыть, ни тем более объяснить. Не знаю, что еще натворила бы эта сумасшедшая. К счастью, на следующий день был рейс на Москву. Леонид ночевал у меня. В двенадцать у него начался страшный озноб и сердцебиение. Потом бред. Он кого-то звал. Он называл эту девушку «инфантой». Вы не знаете случайно, кто это?

— Нет.

Я с трудом подавила радость. Мне хотелось закричать во весь голос, что инфанта — это я.

Кстати, я уверена, Ахмет обо всем догадался. Восток — обитель сплошных мудрецов.

— Я сам посадил его на самолет. И дождался, когда он взлетит.

— А что стало с той… женщиной?

Я приподнялась на локтях, с нетерпением ожидая его ответа.

— Она тоже улетела. Вчера. Получила телеграмму, что умер отец. Если есть Бог или Аллах, ей это в наказание. Хотя, уверен, ее отец ни в чем не виноват. У Николая, ее мужа, через двадцать дней заканчивается контракт. Людмила забрала с собой близнецов.

— У вас нет ее фотографии?

Я рывком спустила ноги и села.

— Есть. Леонид увлекался фотографией. Всех подряд снимал. Когда я перебрался в его квартиру, нашел в чулане целый чемодан ее снимков. Собирался сжечь, но не успел.

Она оказалась довольно полной. И жгучей брюнеткой. Она была абсолютной противоположностью мне. Плюс к минусу ревновать не может — это противоречит всем законам.

— Когда самолет в Москву?

Ахмет разглядывал меня с нескрываемым интересом.

— В двадцать два с минутами. Билет можно заказать по телефону. Я отвезу вас в аэропорт. Только мне еще нужно наведаться в больницу. Если хотите, оставайтесь у меня.

— Высадите меня где-нибудь по пути. — Я решительно встала. — В аэропорт я доберусь на такси. Спасибо.

Ахмет догадался, что мне попросту не сиделось на месте.

Он довез меня до центра и на прощание крепко пожал руку.

Пошел дождик. Запахло розами и морем.

Я зашла в бар и заказала «шабли».

Мне нужно было кое-что обдумать и, взвесив все «за» и «против», прийти к какому-либо решению.

Черт побери, мне так не хотелось идти на поводу у собственных чувств.

…Когда «Стелла» бросила якорь в порту Неаполя, Камилла вошла без стука ко мне в каюту и сообщила, что они с Рафаэлло улетают сегодня в Рим. Она распорядилась, чтоб я явилась в аэропорт в шесть ноль-ноль вечера по местному времени — мне тоже предстояло путешествие в вечный город. Камилла разговаривала со мной сухим деловым тоном. От прежней дружбы-любви, похоже, не осталось и следа.

— Вы поедете вместе с Рафаэлло, — распорядилась Камилла. — У меня дела в Неаполе. Встретимся в аэропорту.

Я имела неосторожность выйти из каюты, чтоб полюбоваться видом Неаполя и его окрестностей. С этой минуты Рафаэлло не отходил от меня ни на шаг.

— У тебя есть деньги? — спросил он, когда мы сидели в шезлонге на палубе и потягивали джин с тоником.

— На такси до аэропорта хватит, — уклончиво ответила я. — Стоимость авиабилетов оплачивает будущая синьора Джиротти.

Рафаэлло поморщился. Из чего я сделала вывод, что жених с невестой поцапались или, по крайней мере, имели крутой разговор.

— Мы можем приехать пораньше и поменять наши билеты, скажем, на парижский рейс. Правда, придется доплатить, но наверняка сущую ерунду.

— На что мы будем жить в Париже?

— Я думал, у тебя есть сбережения. Найдем недорогую квартирку. У меня в Париже приятель… — Рафаэлло нахмурился. — Нет, лучше нам махнуть в Марсель — у Жана собственная ферма, и он наверняка нас приютит.

— А что потом?

— Зачем об этом думать? Тем более все заботы я беру на себя.

— Какие заботы?

Рафаэлло схватил бутылку и налил себе полстакана чистого джина.

— Я не хочу быть марионеткой этой мегеры. Я ее боюсь. Она сломает мой дух, и я не смогу писать картины. Я хочу жениться по любви. Художник умирает без любви.

— Без денег тоже.

— Я думал, она позволит нам с тобой…

— То была моя работа. Теперь Камилла нашла мне другую.

— Какой цинизм. Мой кузен недаром говорит: нет циничней и развращенней женщин, чем старые девы.

— Камилле всего двадцать два и…