Не вся La vie

– Вася, не байдарк, а байдарка, – поправляла я.

– Нет, байдарка – это девочка, а байдарк – мальчик, – отвечал сын.

Весь первый день Сергей Иванович падал в воду, пытаясь удержаться на доске. На третий взял парус и ушел в море. Там, в море, его прибило к буйкам, и он долго не мог вернуться на берег. Возвращали его на спасательной моторной лодке. Упавшего и абсолютно счастливого. Дарья Петровна бегала по берегу и спрашивала у всех выходящих из моря, не видели ли они мужчину в возрасте под парусом. Отдыхающие пожимали плечами. Дарья Петровна вышагивала по берегу и смотрела вдаль. Даня пользовался моментом – сидел на песке, лепил куличики и счастливо смеялся, когда какой-нибудь малыш поливал его из детского ведерка.

Вася обстрелял Даню из водного пистолета.

– Вася, что ты делаешь? – испугалась я, потому что боялась гнева Дарьи Петровны.

– Мама, ему нравится, – сказал сын и показал на Даню – тот сидел и жмурился от удовольствия.

– Кто тебя намочил? – подскочила к внуку Дарья Петровна. Я сделала вид, что читаю и ничего не видела.

– Вася, – ласково и признательно сказал Даня.

– Вася, ты что, не понимаешь, что нельзя? – накинулась на него Дарья Петровна, но быстро отвлеклась – на горизонте замаячил парус.

– Вася, еще, – сказал Даня.

Вася посмотрел на меня, на Дарью Петровну, набрал в пистолет побольше воды и обстрелял друга с ног до головы.

– Что вы волнуетесь? Приплывет, – успокаивала я Дарью Петровну.

– У меня ключи от номера, нужно идти обедать. Я с утра с Даней, а его нет, – надрывно говорила она.

Иногда мы сталкивались с Сергеем Ивановичем в детском городке. Он смотрел на внука, курил и говорил:

– А внук-то у меня идиот. Ему деревянный поросенок нравится.

– Он же еще маленький, – защищала я Даню.

– Не-е-е, идиот, – любя говорил Сергей Иванович.

Там был такой деревянный поросенок, покрашенный в розовый цвет. На поросенке было написано: «поросенок Владик».

Как-то рядом с этим чудовищем стоял мальчик и пинал поросенка ногой. Примеривался и пинал. Рядом причитала мамаша:

– Это ж надо, я пойду жаловаться, как так можно?

Оказалось, что мальчика звали Владик и дети ему сообщили, что его зовут так же, как поросенка. Мальчик сначала отлупил всех хорошо информированных детей, а потом решил расправиться с поросенком.

Впрочем, Дарья Петровна тоже к внуку относилась скептически.

– У него задержка развития. Явная, – говорила она.

– Почему?

– Он не может сложить буквы в слоги.

– Может, еще рано?

– У меня дочка в пять лет в школу пошла. Нет, тут явная задержка развития. Это я как педагог вижу. У меня стаж – двадцать лет. Явная задержка развития.

– Он похож на вашего дедушку, – сделала комплимент я.

– Ничего подобного. Он похож на своего отца, – обиделась Дарья Петровна.

Потом Сергей Иванович по секрету мне рассказал, что дочка его с мужем – отцом Дани – недавно развелась.

Так вот, Даня все-таки умудрился заболеть. Температурил, кашлял, сопливился, писался. Жаропонижающие свечи не помогали. Сергей Иванович пошел в бар и принес водки в стакане. Водку вылили на мокрое полотенце и обернули ребенка. Даня по привычке вырывался из полотенца.

Дарья Петровна была счастливой женщиной. Она и шагу не могла ступить, не спросив мужа или не посоветовавшись с кем-то еще. Кем-то еще была я.

– Ты как считаешь, его надо показать врачу? – спрашивала она мужа.

– Надо, – отвечал Сергей Иванович.

– А вы как считаете? – обращалась она ко мне.

– Конечно.

– Он не какал два дня. Ему дать лекарство?

– Дайте, – говорила я.

– А у меня нет.

– Тогда дайте ложку оливкового масла натощак.

– А ты как считаешь? – обращалась она к мужу.

– Дай, хуже не будет, – отвечал он.

– А может, к врачу? – сомневалась Дарья Петровна.

– Да, – соглашался Сергей Иванович.

– Или масло?

– Или масло.

– Нет, я боюсь, пусть его в Москве лечат.

– Пусть.

– Нет, надо звонить по страховке.

– Сейчас позвоню.

– А масло?

– Что масло?

– Давать сейчас или после врача?

– Без разницы.

– Но оно же не от температуры.

– Нет, не от температуры.

– Тогда не давать?

– Не давай.

Это могло длиться бесконечно.

Сергей Иванович все-таки позвонил в больницу по страховке, заказал такси – меня брали в качестве переводчика. Васю девать было некуда.

– Вася, посиди во дворе с Сергеем Ивановичем, ладно? – попросила я.

– Я тоже хочу в больницу, – сказал ребенок.

– Зачем?

– Я никогда не был в турецкой больнице. Никогда. Понимаешь?

– Вася, туда здоровых не пускают.

– Тогда я закричу и заболею.

– Это как?

– Бабушка, когда я кричу или капризничаю, спрашивает: «Вася, ты что, заболел?»

– Вася, Дане плохо, его будет доктор смотреть, я должна помочь.

– Я тоже хочу по-турецки, очень.

– Что ты хочешь?

– Чтобы меня смотрели по-турецки и говорили со мной по-турецки.

– Сергей Иванович, расскажите ему что-нибудь, это единственный способ его отвлечь, – попросила я.

– Что рассказать?

– Что угодно – что видите, про то и рассказывайте.

Всю неделю я Васю убалтывала мифами Древней Греции. Наш отель украшали фигуры Посейдона, Аполлона, Афродиты и прочих богов. Рассказала все, что помнила. Даже про Диану-охотницу.