Герцог, продолжая сидеть на полу около кровати, вдруг сдвинулся в мою сторону, расположившись у моих ног. А потом положил руки на мои колени — ничего пошлого или неприличного в этом жесте не было — и посмотрел снизу вверх.
— Так что, леди Крис? Расскажи мне, как у тебя обстояли дела с возлюбленными?
— М-м-м, — протянула я, а потом бесхитростно ответила: — Они стояли.
Герцог резко вздохнул и даже закашлялся.
— Кто стоял?
— Не кто, а что, — фыркнула я. — Дела стояли.
— Что-то мне подсказывает, что я думаю о чем-то не том, — пробормотал герцог себе под нос. — Лучше я не буду говорить, о чем подумал.
— Не говорите, — послушно согласилась я, еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.
— Почему? — вырвалось обиженное у герцога.
— Я догадываюсь, о чем вы подумали. Но желания приложить вас чем-нибудь тяжелым нет, потому…
— Потому?
— Потому лучше молчите, иначе, боюсь, после ваших слов я буду обязана это сделать, — заключила я. Сильно спорить с герцогом, который сидел у моих ног и смотрел уж слишком проникновенно, не получалось. Было во всем этом что-то сильно умиротворяющее, приводящее меня в поразительно благодушное состояние. Не знала бы, что невосприимчива к магии, решила бы, что герцог меня как-то заколдовал.
— Тогда молчу, почти молчу. Но послушай, леди Крис, стояли в каком плане? Когда ты попала сюда, у тебя никого не было? — продолжал допытываться герцог. — Так чтобы прям серьезно — с душой, сердцем и телом?
— Когда попала — никого, — честно ответила я.
— А до «когда» когда был?
— До «когда» — никогда, — ответила я. Сначала подумала соврать, мол, были у меня отношения. Но разве можно считать серьезными отношениями пару-тройку свиданий, которые заканчивались желанием выйти в окно, чтобы побыстрее это свидание закончить? Нельзя.
— Что, прям никогда-никогда? — округлил глаза герцог, а потом, абсолютно обнаглев, положил свой подбородок мне на колени. — И даже вот это все-все, что происходит между мужчиной и женщиной, вот вообще никогда-никогда?
— Все-все? — фыркнула я. — Если вы о том, чтобы кольцо и свадьба…
— Нет, я о том, чтобы вы… ох, как сложно-то! В общем, все веселое…
— Смеялись, что ли? — спросила я. — Было дело, я всегда предпочитала мужчин с чувством юмора.
— То есть приятное…
— За вкусной едой ходили, — ответила я, с удовольствием наблюдая за тем, как мнется герцог. О, вы не подумайте, я прекрасно поняла, о чем герцог очень хотел спросить, но грех же над ним немного не посмеяться, не находите? Вот я находила, а потому с удовольствием продолжала притворяться непонимающей дурочкой.
— Леди Крис, ты издеваешься надо мной?
— Вовсе нет. — Я сделала максимально честные глаза.
— А если честно?
— Разве что самую малость, — призналась я, улыбаясь. — Но, Ваша Светлость, на такой вопрос я предпочту не отвечать.
— Тогда я могу предпочесть думать то, что хочу? — поинтересовался герцог.
— Вы-то можете…
— Вот и буду! Значит, милая и прекрасная леди Крис совсем ни с кем… — И специально же сделал паузу! — Не встречала, да? И, как я знаю по нашим беседам, несмотря на образование, ты не была чрезмерно богатой, наследства не было, и даже домик ты снимала, а не покупала.
— Как-то так, — пожала я плечами.
— Тогда не понимаю.
— Не понимаете что?
— За что тебя можно было убить.
Глава 36
— Если бы знала. — Я скривила губы в улыбке, но наверняка вышло лишь жалкое ее подобие. Да и сама атмосфера — умиротворяющая, почти романтическая — раскололась, треснула, как стекло от удара камнем, и разлетелась на мелкие кусочки.
— Сползай, — сказал герцог.
— Что? — удивилась я.
— Сползай с кровати, говорю, и садись рядом. — Герцог демонстративно похлопал по ковру, на котором сидел сам.
От удивления — иначе не могу внятно объяснить причину, по которой послушалась герцога, — я и впрямь слезла, уселась, прислонившись к кровати спиной, подложив одну ногу под ягодицу и оправив платье, чтобы все смотрелось прилично. За что этому миру спасибо, так за длинные удобные платья: маскируют любую не дамскую позу за секунды.
— И зачем я это сделала?
— Потому что я попросил, — позволил себе легкую улыбку герцог. — На самом деле так очень удобно разговаривать. Когда у нас с Фредерико погибли родители, мы часто так сидели. Конечно, большей частью потому, что опасались убийц, но и болтать так было здорово.
— И впрямь спасало от убийц? — удивилась я, стараясь не думать о моральной стороне вопроса: как можно пытаться убить двух детей, которые только-только потеряли родителей?
— Конечно! У нас был случай, когда убийца зашел в комнату и даже нас не заметил: походил перед кроватью, развернулся и пошел на выход. Та еще морока была, на самом-то деле. Пришлось его догонять и обезвреживать, — сказал герцог и выжидающе уставился на меня.
Я его поняла. Око за око. То есть откровение за откровение. Что же, смысл оттягивать неизбежное?