Не вижу зла

— Да. Нам с вами нужно поговорить.

Она сделала приглашающий жест рукой, чтобы он присел, но Джек остался стоять. «Нам с вами нужно поговорить». Сколько раз в жизни ему приходилось слышать эти слова, и никогда еще за ними не следовали хорошие известия.

— Что здесь происходит? — спросил Джек. — Почему вы с Линдси встретились без меня?

— Она вернется, так что остыньте, ладно? У нас троих еще состоится общее совещание. Но есть кое-что, о чем она могла поведать только женщине. Это не касается вас лично. Существуют вещи, которые женщина не может сказать в лицо мужчине. Даже если этот мужчина — ее адвокат.

— Вы скажете мне, что происходит, или я должен догадаться сам?

— Это касается кубинского солдата.

— Кубинца? — переспросил Джек, не веря своим ушам. — И как же это может меня не касаться?

— Это действительно так, и мы поговорим подробнее, когда Линдси вернется. Просто в его показаниях присутствует один момент… который, откровенно говоря, приводит Линдси в смущение. Вот мы с ней и обсудили его вначале.

— Совершенно очевидно, вы имеете в виду то, что она с лейтенантом Джонсоном была в спальне.

— Совершенно очевидно.

Джек положил портфель на стол и пододвинул к себе стул.

— Неловких моментов избежать невозможно. Если мы вызовем кубинца для дачи свидетельских показаний, он выложит все, и хорошее, и плохое.

— Линдси это понимает. И, откровенно говоря, я не вижу здесь ничего особенно плохого.

— Не видите?

— Нет. Я внимательно наблюдала за присяжными. Я заметила, какими глазами они смотрят на Линдси, с тех пор как этот доктор по лечению бесплодия высказал свою теорию о сперматозоидах-убийцах. Я нисколько не сомневаюсь в том, что каждый из этих присяжных уже обвиняет Линдси в прелюбодеянии.

— Не могу с вами не согласиться, — заметил Джек. — Но мы неизбежно сталкиваемся с опасностью усилить это впечатление, вызвав кубинского солдата в качестве свидетеля.

— Я тоже этого боялась. До нашего маленького разговора с Линдси.

— И теперь вы придерживаетесь другого мнения, не так ли?

— Вы правы. Я полагаю, кубинский солдат может стать единственным свидетелем, который докажет, что Линдси не лгала, когда говорила о том, что у нее не было ни с кем романа.

— Простите? Кубинец видел, как она занималась сексом с лейтенантом Джонсоном. Они вели себя, как в порнофильме, — так по-моему, он выразился.

— Иногда все не так просто, как кажется на первый взгляд, — обронила София.

— Ага. Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Наверное, речь идет о съемках одного из этих новомодных клипов. Что-нибудь вроде реанимации в положении лежа «пахом к паху».

— Мне понятен ваш скептицизм. Но вы еще не слышали версию Линдси о тех событиях.

— А вы слышали?

— Да.

— И что же?

На лице у Софии не дрогнул ни один мускул, когда она взглянула ему в глаза.

— Вы должны вызвать кубинца, Джек. Он станет свидетелем защиты номер один.

Глава тридцать восьмая

В понедельник утром для охраны порядка у здания суда были приняты дополнительные меры безопасности. Здание было окружено кольцом полицейских автомобилей. В толпе зевак сновали детективы в штатском (одни с микрофоном в ухе, другие и вовсе были неотличимы от обычных людей). Авеню Майами перекрыли полностью, и сотни демонстрантов собрались у заграждений и кордонов, оказавшись так близко к зданию суда, как только им позволила полиция. Они кричали на английском и испанском, но ни на одном языке не прозвучало ни слова в поддержку первого свидетеля защиты.

Атмосфера внутри была не столь наэлектризована, но оставалась, тем не менее, напряженной. Зрителей, как имевших отношение к средствам массовой информации, так и простых обывателей, обыскивали вручную и с помощью электронных средств. Металлоискатели у входа были настроены так тонко, что способны были обнаружить золотую пломбу в зубе. По длинным коридорам сновали собаки-ищейки, вынюхивавшие бомбы и тащившие за собой на поводках своих инструкторов. Через каждые пятьдесят футов стояли вооруженные федеральные судебные исполнители.

Это был именно тот спектакль, которого Джек ожидал. Он волновался по этому поводу весь уик-энд, с того самого момента, как в субботу после обеда позвонил полковнику Хименесу.

— Выступление назначено на утро понедельника, — сообщил ему Джек.

— Очень рад это слышать, — ответил полковник.