Не вижу зла

— Я не уверена, что помню все в точности. Помню только, что слышала, будто она беременна. Я слышала, как люди говорили об этом. Это случилось, конечно, не на следующий день, но очень скоро Ана Мария отправилась в Майами.

— Она была беременна, когда уезжала?

— Я не знаю. Правда, не знаю.

Несколько минут они сидели молча, Джек разглядывал свою пустую чашку. Женщина поднялась из-за стола, словно почувствовав, что Джеку необходимо побыть одному.

— Простите меня, но я должна взглянуть на внука, — сказала она и вышла из комнаты.

София сидела рядом, и наконец он поднял на нее глаза. Она уже готова была что-то сказать, но вместо этого улыбнулась ему слабой, но печальной и ободряющей улыбкой, похлопала его по руке и оставила за столом одного.

Свет с улицы проникал в их спальню через филенчатые жалюзи, отбрасывая полосатые тени на двуспальные кровати. Джеку досталась ближняя к двери кровать, а София устроилась у окна. В комнате не было часов, но Джек знал, что уже поздно. Он не мог сомкнуть глаз, не говоря уже о том, чтобы заснуть.

— Джек? — послышался из темноты голос Софии. — Вы не спите?

— М-м.

— С вами все в порядке? Я имею в виду — после того, что рассказала вам Фелиция?

Он рассмеялся смехом, в котором не было веселья.

— Это не совсем то, что я ожидал услышать.

— Я понимаю.

В комнате вновь воцарилось молчание. Мимо проехала машина, лучи ее фар скользнули по стене.

— Джек?

— Да?

— Вам это кажется странным?

— Что должно казаться мне странным?

— Что вы спите со мной в одной комнате.

— М-м. Немного.

— Когда вы последний раз лежали в двуспальной кровати?

Он задумался над ее вопросом, а потом вспомнил, что это было с его бывшей женой, во время одной из последних поездок, куда они отправились вдвоем. Они легли спать в отдельных кроватях. Начало конца.

— Что-то не припоминаю.

— Не хочу показаться вам странной и не хочу, чтобы вы поняли это как намек, но по какой-то причине все это напоминает мне о том времени, когда я была еще подростком. Мы с сестрой спали в одной комнате в двуспальных кроватях. Могли проснуться ночью и разговаривать о чем попало. О мальчиках. О футболе. Об одежде. В основном, о мальчиках.

— Вы хотите сказать, что я напоминаю вам вашу сестру?

— Вовсе нет. Даже странно, что это вдруг взбрело мне в голову. Полагаю, все дело в том, что я очень скучаю по тем временам. И что-то заставило меня вспомнить их.

— Может статься, причина в том, что никто не удосужился сообщить мне, что у меня может быть брат или сестра.

Она приподнялась, опершись на локоть, и даже в сумрачном свете Джек разглядел на ее лице выражение ужаса.

— Ох, простите меня. Я упомянула о своей сестре не для того… Я не сравнивала вашу ситуацию с…

— Все в порядке, — успокоил он ее.

Она снова опустила голову на подушку. София лежала на боку, тонкая белая простыня очерчивала нежный изгиб ее бедра, а узенькая полоска света, проникающая сквозь жалюзи, искрилась отраженным светом в ее волосах. Джек перевернулся на бок, глядя на нее, — их разделяло только небольшое пространство между двуспальными кроватями. Но в темноте казалось, что его просто нет.

— Смешно, — произнес Джек.

— Что именно?

— Вся эта история с моей матерью. Я мысленно создал возвышенный образ молодой женщины, ищущей свободы. Она оставляет семью, оставляет друзей, оставляет вообще все и каким-то образом находит в себе мужество лицом к лицу встретить совершенно незнакомый мир.

— Никто ведь не разрушил этот образ. Просто в нем появились новые детали.

— Теперь, по крайней мере, я понимаю, почему моя бабушка не хотела разговаривать на эту тему.

— Она — старая женщина. Это так естественно для людей ее поколения — никогда не выносить сора из избы. Должно быть, разговоры о том, что ее юная дочь сбежала, спасаясь от своих проблем, причиняли ей нешуточную боль.

— Но в какой-то момент у меня появилось право узнать, разве не так?

— Узнать что?

Джек поднял взгляд выше, в черноту позади Софии.

— О моем сводном родственнике — ребенке, которого она оставила дома.

— Вы ведь не знаете наверняка, что у вашей матери был ребенок.

— Вы правы. Но я по-прежнему хочу узнать.

— Полагаю, есть только один человек, который может рассказать вам все.

Джек задумался на мгновение, потом сказал:

— Все, что мне предстоит сделать, это придумать, как задать вопрос так, чтобы не ранить сердце Abuela.

— Удачи, — ответила София и перевернулась на спину.

Света все-таки оказалось достаточно, чтобы Джек сумел разглядеть улыбку на ее губах.

— В чем дело? — поинтересовался он.

— Мы находимся в одном доме вместе с одиннадцатью кубинцами. Если это не заставит вас осознать, кто вы такой, даю слово рассказать об этом вашим ближайшим родственникам.

— Хорошая мысль.

— Спокойной ночи, Джек.

— Спокойной ночи, София.

Глава двадцать первая