Не верь мне

-Удивлён? – вполне уверенно съехидничал он. Почти так, как раньше.

Я обалдевши кивнул головой, глядя на него через толстое стекло и судорожное сжимая переговорную трубку в своих руках.

-А я вот пришёл, - усмехнулся он, так если бы это было само собой разумеющееся.

-Зря, - зло заключил я.

-Ненавидишь? – словно издевался он надо мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Я из-за тебя семью потерял, - рычу в ответ.

Лёшка качает головой, безапелляционно улыбаясь.

-Ты её задолго до меня потерял.

И он, наверное, прав. И даже не наверное. За что я в тот момент его ненавижу ещё сильнее.

-Зачем приехал? – я уже готов послать его ко всем чертям, но какое-то внутреннее чувство протеста заставляет сидеть на месте.

-Объяснить.

Вот так вот просто. Объяснить. Его не волновало нужно мне или нет. Ему самому было важно высказаться. Даже сквозь его наркоманский мозг, Гаранину хотелось оставаться человеком и верить в то, что не такой уж он мудак.

Рассказ у него вышел странный. Витиеватый и непрямой. Во-первых, нас слушали, в огромной переговорной мы были не одни. А, во-вторых, ясность мысли уже начинала подводить его. Но то, что я сумел понять, выглядело примерно так. Младший сын очень богатых, а главное, влиятельных родителей. Быстро уставший от жизни и погоревший на вседозволенности. Когда-то ему было скучно. И его же одноклассники, такие же представители золотой молодёжи, предложили развлечься.  Развлекся, обещая себе, что только на один раз. Он же не дурак, чтобы подсаживаться. Второй и третий раз, ещё получалось себя убеждать и оправдывать. А вот дальше… Было уже банально поздно. Мир разделился на до и после. Ему ведь и раньше было скучно. Теперь же мир без кайфа оказался просто невыносим.

Лет в восемнадцать  Лёшку  спалили родители, когда его, не рассчитавшего дозу, нашли где-то на улице. Был скандал. И месяцы реабилитации. Помогло. Ровно на две неделе. Потом срыв. Опять и опять. Гаранин учился врать и изворачиваться, мотая нервы не только самому себе, но и родителям. В итоге его отец не выдержал и поставил резкое условие. Либо Лёша берёт себя в руки, либо лишается любой родительской поддержки. Не сложно понять, что случилось.

Потеряв отцовские деньги, но всё так же испытывающий острую потребность в них, Гаранин был вынужден искать способы заработать. Как не смешно, но, так же  как и я, он разбирался только в тачках. Только я знал их изнутри, он же знал всё о том, как, где и у кого. Так жизнь вывела его очень серьёзным людям. Сам он никогда не занимался автоугонами, для этой работы нанималась левая шушера, которую было не жалко. Угнать современный автомобиль на самом деле плёвое дело. Куда сложнее было потом перегнать и продать. Тут и пригодился Лёшка, умеющий втереться в доверие и обзавестись связями. Он играючи находил тех, кого можно было с головой втянуть в эту сеть. Таким остолопом оказался и я.   

-Объяснил?! – устало выдохнул я, всё ещё не понимая, что, помимо очередной волны разочарования в себе, даёт мне его рассказ.

-Да. Но ты не понял.

-А что я собственно понять должен?

-Деньги. Они не главное, - философски изрёк Лёшка.

-Да нет уж, это я как раз понял.

-Ещё нет. Понимаешь, можно обладать таким количеством бабла… ну что б он прям всех щелей у тебя  торчало, но это не делает твоё жизнь лучше. И вот с этим уже не возможно смириться.

-Зачем ты мне это СЕЙЧАС говоришь?

-Потому что однажды ты выйдешь… И сам это всё поймёшь.

И действительно пойму. По-новому. По-своему. И сильно позже.

2

До меня долго не доходил смысл приезда Лёшки ко мне. На исповедь это походила слабо, извиняться он и не думал. К чему было тратить столько усилий, ради мизерной доли вшивой философии?

Мой взгляд всё ещё был замылен гневом, а я сам всё так же туп. К тому же его приезд сделал только хуже. Он взбередил во мне что-то такое, что я старательно в себе подавлял. Свою долю ответственности в отношениях с Олей. Неужели, я всё сломал задолго до этого?

Очередное потрясение ждало меня, когда я получил своё первое письмо от Гаранина. Он писал стандартно раз в месяц, на протяжении полутора лет. Сначала это были длинные истории из жизни, пространные размышления о жизни, судьбе и предназначение. Каждый раз, получая очередной конверт от него, я клялся, что не буду читать, что просто разорву в клочья и пошлю всю эту затею в никуда. И каждый раз срывался… Наверное, это была вариация моей наркомании, ещё одна ниточка, помимо родителей, которая связывала меня с прежней жизнью. Лёшка писал, а я не отвечал, хотя он, наверное, и  не ждал. Спустя год нашего одностороннего общения, я вдруг с ужасом обнаружил, что Лёшке становилось всё хуже и хуже. Мне требовалось всё больше усилий, чтобы уловить логику его повествования. И почерк. Он и до этого не отличался особым приличием, но теперь буквы плясали у него вкривь и кось, а то и вообще отсутствовали. Вот тогда я не выдержал, написав ему гневное письмо на тему, что пора завязывать… с наркотой.