Не верь мне

Сначала мне показалось, что я оглох, ну или просто пьян. Потому что, у меня мать вашу, галлюцинации. Единственная женщина, которую я любил в этой жизни, только что сказала… Что её ребёнок не мой. Я смотрел на неё во все глаза, а потом, резко крутанувшись, отправился куда-то в никуда, совершенно позабыв про машину, припаркованную недалеко от дома. Шёл, шёл, шёл… и никак не мог понять услышанного.

Сейчас, когда знаю про сына, я не могу понять, почему поверил ей тогда. Видел же, что она тоже на эмоциях. Может быть просто, мне было выгодно в это верить, а может быть, я просто слишком привык ей доверять. У нас с Олей бывало по-разному, свои взлёты, и свои падения. Но я всегда верил ей. Кто бы мог подумать, что оно выйдет нам всем таким вот боком.

Заехал к родителям.

Когда я только уезжал в первый раз, мама очень злилась на Ольгу, за то… что не смогла меня удержать здесь. У них всегда не ладилось, вот и тогда она свесила на неё всё что можно. Я строго запретил ей приставать к Оле с разговорами, на что мама фыркнула и, обидевшись, пообещала, что вообще с ней не заговорит.

-Ты Олю видел?

-Видел.

-И что?

-Ничего.

-Серёжа!

-Мама, успокойся. У Оли теперь своя жизнь.

-А как же ребёнок?

-Мама!

Вот так вот бесславно и бестолково рухнул мой брак.

Арестовали меня через месяц. Вернее нас тогда всех повязали. Но мне, если честно было всё равно. Я был мёртв внутри, всё выгорело за те бессонные ночи, что я раз за разом перебирал в голове наш разговор.

-Чей?

-Не твой.    

Мне грозил срок, но было всё равно. Не мог найти в себе причин бороться. Разве что Аня, но она была далеко, а я тонул здесь и сейчас. Беспокоило лишь одно, как я буду слать деньги домой, ведь там всё ещё жили мои девочки, хоть одна из них и отреклась от меня, сама того не ведая. Сидел на допросах и рассказывал, рассказывал, рассказывал. Мне было всё равно на последствия, я уже был пропащий. Про то, как тачки гнали, про то, как в последнее время номера перебивал, детали менял… Но как не странно, это пошло мне в зачёт. Как говорится за помощь следствию. И я даже как-то воспрял духом, пока однажды в кабинете следователя не появился серьёзный дядечка в дорогом костюме. Лицо показалось отдалённо знакомым, но я никак не мог вспомнить, где и при каких условиях его видел.

Следователи незаметно испарились, и я понял, что сейчас что-то начнётся.

 -Гаранин Андрей Игоревич, - представился новый человек в моей жизни.

 Я сначала с непониманием посмотрел на него, а потом до меня дошло.

 -Вы Лёшкин отец?

 Тот кратко кивнул.

-С чего такая честь? – дерзко усмехнулся я, не понимая откуда во мне только смелость взялась, потому что во взгляде у Гаранина-старшего было что-то такое, что говорило о том, что здесь лучше не спорить, и не выделываться.

-Я могу говорить напрямую? – никак не отреагировал он на мой жалкий выпад. В этот раз была моя очередь кивать. – Хорошо. Только предупреждаю сразу, то, что я сейчас скажу, останется исключительно между нами. Даже если будешь кричать об этом, никто тебе не поверит, а то и замолчать могут. Понял?

-Понял.

-Значит, я в тебе не ошибся. Сергей, я хочу предложить тебе сделку.

Всё было предельно просто. Я брал на себя Лёхину вину, с пеной рта доказывая, что это я искал новых людей для перегонов. А за это мне нанимают хорошего адвоката, который делает всё возможное, чтобы я получил минимальный срок для этой ситуации, и помогают моей семье, не только погашая ипотеку за квартиру, но и высылая ежемесяные суммы в качестве «моральной компенсации».

-Понимаешь, Сергей, - безэмоционально пояснял мне Андрей Игоревич, - Алексей – безнадёжно больной человек, и он не выдержит на зоне. Впочем, будем честны, я бы его закрыл, чтобы хоть чему-то его жизнь научила. Но боюсь, что даже бы это не сработала.

Объяснение про больного Гаранина тогда многое по местам расставит. Лёшка сторчится через пару лет, за год до того, как меня досрочно выпустят из тюрьмы.

Почему я согласился? Во многом из-за денег. Я понимал, что в ближайшее время мне не предвиделся подходящий шанс содержать уже не мою семью. К тому же, мне всё равно грозил срок, и я подумал, что какая уже разница, сколько. Ещё не понимал до конца, что значат наши тюрьмы. И… и я так или иначе чувствовал себя виноватым, то есть заслуживающим наказания.

 Взял на себя всю вину за Лёшку. И как обещал мне его отец, никто даже не задал мне лишних вопросов о том,  почему я вдруг изменил свои показания.

Глава 19

Глава 19.