Не верь мне

Из года в год я находился в мазохистском ожидании того дня, когда же Ольга потребует развода. Ведь должно же однажды это было случится? По моим подсчётам, у неё там была своя жизнь, и если не с отцом мальчишки, то я в любом случаи не мог себе представить, что она останется одна. И нет, я не читал её доступной, просто мне было сложно поверить в то, что не найдётся тот, кто рано или поздно впечатлит её. А по моим представлениям каждый второй должен был добиваться моей жены. Пока что моей. Мысль об этом разъедали меня изнутри, заставляя через раз творить странный бред. Я мог месяцами спокойно жить и работать, а потом срывался в запой, мог подраться или же порывался собрать вещи и уехать куда-нибудь подальше, типа степей Казахстана.

Сам я был неспособен принять какое-либо решения. Особо остро я это понял, когда в мои будни вошла Яна. Она была нашим офис-менеджером, и я ей нравился. Правда, упорно не мог понять чем, тем более, если брать в расчёт моё прошлое. Она была хорошей. Хотя почему была? Она до сих пор такая есть. И не её вина, что я больше не умел любить.

Почти полгода я игнорировал её открытые знаки внимания, когда каждое утро она, краснея, угощала меня кофе с двумя ложками сахара и сливками. Это ведь о чём-то говорит, когда человек без твоего на то ведома, знает, что ты любишь и как?

Однажды, она не вытерпела и в лоб задала мне вопрос.

-Серёж, я тебе совсем не нравлюсь?

Я удивился, наивно так и смущённо.

-Нравишься. Ты хорошо делаешь своё дело и ты надёжный друг…

-Я не об этом! Ты же знаешь.

И я действительно знал, но до сего момента не допуская между нами ничего большего.

-Ян, я не знаю, что тебе сказать. Я вряд ли смогу дать тебе того, что ты ждёшь от меня.

 -У тебя кто-то есть? – не унималась она, при этом сама же пугалась своей настырности.

 Я призадумался, стараясь решить, что должен сейчас ответить. Суть то я знал, а вот нюансы…

 -У меня есть женщина, которую я люблю...

 ...несмотря на все попытки перестать делать это.

-Но?

-Что но?

-Женщина есть, но ты же не с ней.

Яна в своих речах переступила некую границу дозволенного, мои страдания по Оле были только моими, и мне не хотелось впускать в них никого.

-Тебя это не касается, - огрызнулся я. – А ещё лучше иди и делом займись, рабочий день.

Она обиделась, но её это не оттолкнуло. Видимо, она считала своей миссией спасти мрачного меня. Я тогда уже неплохо научился имитировать признаки жизни, но как она признается потом, меня выдавали глаза с застоявшейся печалью.

Однажды я всё-таки решусь попробовать переломить всю эту историю. И подтолкнёт меня к этому Игорь. Мы разговаривали с ним по телефону, обсуждая какие-то рабочие вопросы, пока у него на заднем фоне не раздался неясный шум, а потом чьи-то взбудораженные речи. Гаранин грязно выругался и прервал наш диалог. Когда он перезвонил, я зачем-то поинтересовался, что это было.

-Да, блин, Никита с очередной порцией своих «гениальных» идей. Ему папашка подарил долю в моём клубе, вот он теперь себя и мнит супер-бизмесменом.

-Ясно, - не сдержал я своего смешка на его недовольное ворчание. Сам-то я уже прекрасно понимал, что Игоря это всё забавляет, ему вообще нравилось быть в разных ситуациях, играя с людьми так, как хотелось ему.

-Что тебе там ясно?! – возмутился Гаранин. – Между прочим, ухажёр Ольги твоей.

Меня пришибло. Сначала разорвало, а потом пришибло, выбив остатки всякой надежды, что ещё предательски тлела внутри меня. И если бы я только знал, чего я поджидаю. Что она всё-тки ждёт меня? Что однажды я всё-таки рискну приехать к ней? И что тогда? Я приму её ребёнка? А она сможет принять меня со всеми моими грехами? Бред.

Ничего не сказал Игорю, вновь воздержавшись от вопросов. Но про себя решил, что настал тот день, когда Оля окончательно двинулась дальше. Так если бы наличие чужого ребёнка в жизни было недостаточно веской причиной для того, чтобы я попытался полностью вычеркнул её из своей головы.

-Со мной будет сложно, - честно я предупредил Яну обо всём. – И я не смогу полюбить опять, по крайней мере, так, как ты этого заслуживаешь.

 -Мы справимся, - пообещала она. Я не то чтобы поверил, но это «мы» всколыхнула во мне что-то отчаянно важное.

 Она любила меня, а я позволял ей это делать, что априори было нечестно по отношению к нам обоим. В первые месяцы наших «отношений» Яна выглядела счастливой, а я старался поддерживать в ней это, оказывая знаки внимания и заботы в соответствии со свободным временем и своими представлениями о том, как это должно быть. Негласные установки предписывали дарить цветы, делать подарки и раз в неделю совершать совместные выходы. Что ещё предложить ей помимо совместного быта и постели я не знал, но Яну это вроде как устраивало. Или же она старалась за нас обоих.