(не)ваша девочка (СИ)

Ах ты, хитрая провокаторша и манипуляторша. Не зря меня настораживало твое любопытство и желание вынюхать все о моей жизни. Возможно, я нагнетаю, но я помню это ощущение легкой гадливости, которая меня накрывала при общении с мамой. Она вот тоже очень доброжелательная.

— Ты такая сильная, — продолжает шептать Наташа, — тебя ведь еще ждет встреча с двумя мерзавцами. Да никакие деньги подобного не стоят. Они ведь тебя купили.

А вот еще очень аккуратная и ненавязчивая манипуляция. Под жалость спрятано осуждение, которое должно вызвать во мне чувство стыда.

— Да, купили, — вглядываюсь в ее глаза, — потому что я сама себя продала.

— У тебя ведь не было выбора. Вот и продалась, Ань. Я не осуждаю.

И вечно она добавляет “я не осуждаю”. Тоже шепотом.

— Ты в данной ситуации жертва.

Я чувствую, как мое лицо расплывается в улыбке. Жертва. Как мило и очаровательно. Вероятно, мне надо себя пожалеть и даже всплакнуть, чтобы Наташа обняла меня и погладила по голове.

— Ната, я продала себя за двести тысяч долларов.

Глаза Наташи округляются, и я в них вижу удивление и вспышку возмущения, которую я интерпретирую так: двести тысяч и за тебя?! Жалости как не бывало.

— Ты бы отказалась от такой суммы, которую тебе дали бы за пять ночей? — задаю тихий и спокойный вопрос.

— Отказалась бы, — вскидывает подбородок, но слова звучат неубедительно. — Да я бы ни за что не легла с двумя мужиками в постель. Это ведь отвратительно и грязно…

Замолкает, когда я вскидываю бровь. Не так сложно вывести человека на правду.

— Хорошо, крошка, — раздается голос Тимура. — Двести тысяч.

Наташа испуганно оглядывается:

— Как вы…

— Стащил дубликат ключей, когда свечи искал, — Тимур подплывает к Наташе и трясет связкой ключей перед ее лицом. — Вот такой я. Бессовестный.

Окидывает меня быстрым взглядом и одобрительно хмыкает.

— Проваливай, — шипит Наташа.

— Двести тысяч, сучка, за пять ночей, — приближает к ней лицо и усмехается. — за двоих в постели. За два смычка, глубокие заглоты и прочие грязные и отвратительные вещи.

Наташа сглатывает.

— Тимур, — вздыхаю я.

— Цыц, Одинцова, — щелкает пальцами и вглядывается в глаза Наташи. — Двести штук зеленых, Ната.

Наташа ведет плечом, кусает губы и шумно выдыхает.

— Тимур, — повторяю я. — Это несмешно.

— Рот на замок, Одинцова. Открываешь его только по приказу, — шипит Тимур и скалится в улыбке, от которой Наташа бледнеет. — Двести тысяч. И твой ответ? Не задерживай меня, милая.

Глава 33. Беседа о приличных мужчинах

— Двести тысяч за вас двоих? — едва слышно уточняет Наташа.

— Нет, не за нас, — Тимур сладко улыбается ей.

— И к чему это все? — обескураженно спрашиваю я. — Тебе, что, деньги лишние?

— Как не за вас? — Наташа округляет глаза.

— Кто платит тот и музыку заказывает, — Тимур пожимает плечами. — Я тебе предлагаю двести штук, чтобы ты пять ночей развлекала двух моих знакомых.

Я все жду, когда Наташа залепит ему пощечину, а она лишь медленно моргает, переваривая услышанное. Я должна утихомирить Тимура, но не нахожу слов, чтобы описать его мудачество по отношению к Наташе. Так нельзя.

— Давай так, — Тимур лезет в карман брюк и достает телефон, — Рома сейчас привезет деньги, чтобы ты их воочию увидела и приняла верное решение.

— И какое же тут решение верное? — усмехаюсь я.

— Любое, Одинцова, — Тимур быстро бежит пальцами по экрану, набирая сообщение. — Либо гордость сохранит, либо будет при деньгах. Двести тысяч это немаленькая сумма.

— И ты готов ею вот так швырятся? — приваливаюсь к косяку дверного проема.

— Я могу себе это позволить. Планировал проссадить их в казино, — Тимур пожимает плечами и прячет телефон, — но планы изменились. А теперь прошу меня извинить, мне надо отлить.

Он шагает прочь, и Наташа шепчет:

— Рома реально привезет двести тысяч?

Я молча почесываю бровь. Слышу в ее голосе недоверие, надежду, страх и возмущение.

— И какие у Тимура знакомые? — задает Наташа очередной тихий вопрос. — Приличные?

Перевожу на нее утомленный взгляд. Даже думать не хочу, какие у Тимура знакомые. Она согласится, потому что для меня и для нее двести тысяч долларов — огромная сумма. Я даже не могу сразу прикинуть, сколько это в рублях, потому что мозг отказывается считать. Много и точка.

— Это можно квартиру купить. Хорошую квартиру в нормальном районе, — Наташа слабо улыбается, будто пытается оправдаться передо мной. — Или даже дом. Я всегда мечтала о доме.

— Бойтесь своих желаний, — ободряюще похлопываю ее по плечу и иду на кухню.

Мне остро необходима чашка ромашкового чая. Не то чтобы я нервничаю, но мне хочется согреться и отвлечься на медленные глотки. Почему Тимур подкидывает и подкидывает мне новые сюрпризы. Что он хочет доказать своим поступком? Что женщины продажные шлюхи? И что дальше?

— Неправильно ты, Одинцова, чай пьешь, — напротив на стул опускается Тимур, и его лицо расплывается в улыбке, когда я перевожу на него взгляд.

— А как надо? — замираю с чашкой у рта.

— У меня на коленях.