Не в этом доме (СИ)

— Ты же её не упустишь, — Шакал подносит иголку к лицу Лорда, отчего тот отшатывается.

Гордость гордостью, а страх перед дикими выходками Табаки никто не отменял.

— Чего ты от меня хочешь? — говорит он вдруг охрипшим почему-то голосом.

— Мне нужен кто-то смелый и не жалеющий ближних своих, — поясняет Шакал, подкатывая Мустанг поближе. — Кто-то, кому раз плюнуть причинить боль, кто не станет жалиться над мольбами о помощи, кто не… опусти руку, Слепой, я уже выбрал Лорда и отвешиваю комплименты ему, чтобы уговорить.

Выдав свои планы, он расплывается в пугающей улыбке чеширского кота. Ничего хорошего Лорд от этой улыбки не ждёт.

От её обладателя тоже.

— Правое, — говорит Табаки и дёргает себя грязными пальцами за мочку уха. — Вот тут, одну. Сможешь?

И снова протягивает Лорду иголку.

— Ну пожалуйста! — приводит свой последний оставшийся в запасе аргумент он.

Лорд нехотя берёт из его рук иголку, понимая, что после этого пути назад уже нет.

— Если вы занесёте туда грязь, его ухо разбухнет и станет размером с голову, — подаёт голос с общей кровати Сфинкс. — поэтому я бы…

Голос приглушается безошибочно накрывшей его рот ладонью валяющегося рядом Слепого.

— Не слушайте, я хочу знать, что будет. Дерзайте.

Подбодренный вожаком Табаки елозит вперёд-назад. Лорд тихо вздыхает, косится на благоразумно спрятавшего голову под подушку Македонского, на явно ждущего криков и брызг крови Слепого и на Сфинкса, который буравит того взглядом.

— Хорошо, — кивает Лорд и поворачивает настольную лампу.

Сфинкс поворачивает голову, кусает зажавшие рот пальцы и резко садится, пока Слепой возмущённо шипит.

— Обработайте хотя бы спиртом! — требует он.

— Иголку или ухо? — растерянно уточняет Лорд.

— Желудок, — советует Слепой, хищно улыбаясь. — Такое на трезвую голову делать вредно, можно и передумать.

========== 13. Вернут (Табаки, Слепой) ==========

Подбородок утопает в мягкой подушке, вместо того чтобы опереться на неё, как о твёрдую поверхность. Табаки досадливо фыркает, отчего лёгкое перышко слетает с чёлки. Покрутившись в воздухе, опускается перед глазами на подушку. Табаки скашивает глаза по-дурацки к носу, разглядывает своевольное перышко и, снова фыркнув, зарывается в подушку лицом.

В комнате никого — обед Табаки никогда не пропускает, и, скорее всего, состайники вернутся к нему с горой бутеров, если, конечно, он не слишком о них хорошего мнения. Может, кто-нибудь потреплет по плечу, скажет волшебное «да ты не грусти», и всё пройдёт.

Комнату через несколько минут наполнят голоса.

И одного из них хватать чертовски не будет.

Табаки слышит, как открывается дверь, но голову от подушки не поднимает. Вернувшийся идёт тихо, по крадуче тихому звуку босых шагов Табаки понимает сразу: Слепой.

Кровать скрипит под чужим весом. Табаки чувствует холодную ладонь, осторожно скользящую на спину. Длинные пальцы поднимаются к затылку, проводят по слегка вьющимся волосам, натыкаются на мелкую косичку с деревянной бусинкой.

— Табаки, — негромко зовёт Слепой.

— Как прошёл обед? — Шакал тут же поворачивает голову.

Не нужно, чтобы Слепой решил, что он тут спрятался от всех поплакать, потому что скучает. Все скучают, но никто же не плачет. Вот ещё. С чего бы вообще поддаваться унынию? Стареет, не иначе. Слёзы хотя бы нельзя услышать, а придать своему голосу бодрости — раз плюнуть.

Табаки это уже целую вечность практикует весьма и весьма успешно.

Чужие пальцы ложатся на его щеку. Слепой морщится, нащупывая на горячем лице влагу. Табаки кривит лицо, хочет отшатнуться. Гадство. Он снова слишком громко думал.

Слепой устраивается рядом, ставит подбородок так же, как Табаки, на подушку.

— Лорда же должны вернуть, — шепчет Табаки. — Я это понимаю, нельзя, чтобы не вернули. Просто мне без него…

Он запинается, думая, какое слово можно подобрать. Слепой молчит достаточно, по его мнению долго, после чего, видимо, опасаясь нового потока слёз, тихо шелестит:

— Скучно?

Табаки торопливо кивает. Вредная привычка в разговоре с незрячим, но Слепой его, кажется, понимает.

— Вернут, — говорит он так уверенно, словно сейчас сам встанет и отправится в ледяную Наружность, схватит блудного сына Четвёртой за ухо и приведёт обратно Домой.

Табаки делает глубокий вдох и с таким же усилием выдыхает. Упирается макушкой в острое плечо, пялится тоскливыми, без вечных огоньков, глазами в никуда.

— Македонский отложил для тебя бутерброды, — будничным тоном говорит Слепой.

Есть Табаки не хочется. Хочется уткнуться носом Слепому в плечо и разрыдаться так, чтобы вся стая из столовой на вой слетелась.

— С ветчиной? — вяло спрашивает он и пододвигается поближе, когда чужая рука накрывает ухо, треплет по волосам успокаивающе.

— С помидорами, — отвечает Слепой, — ветчины сегодня не было.

— Ну и славно. Она у меня уже в печёнках сидит.

— У меня тоже.

Табаки чуть улыбается.

Вовремя: тишина в коридоре за дверью разбавляется чьими-то спорами.

— Да в твоих печёнках кто только не сидит, — фыркает он и вытирает мокрое лицо рукавом.

========== 14. Попрыгунчик (Сфинкс, маленький Слепой, постканон) ==========