Не уверен – не умирай! Записки нейрохирурга

Но нет худа без добра! Через какое-то время подарили нам американцы новый навороченный операционный стол, отличную биполярную коагуляцию, регулируемые вакуумные отсосы.

Они в то трудное время очень во многом нам помогли.

Шутка ли, привезли кардиохирургам подержанный АИК^[17] провели десятки показательных операций на сердце, а когда наши эти операции освоили, «премировали» их еще одним, уже новым АИК и набором современных инструментов.

Так что когда теперь многие ругают американцев, я с ними – не соглашаюсь.

А наш завтравмой, доктор П., рассказывал «за Америку»:

– Очень я хотел у них одну операцию подсмотреть! Но как только они ее начали – у анестезиолога какой-то прибор, в виде шкафа с лампочками, отключился. Загалдели они по-американски и стали операцию отменять. А я – «хлоп!» ладонью по прибору, как по своему телевизору, – он и включился! Так эти чудаки все равно не стали оперировать! Надо, мол, вызывать специалистов, тестировать, регулировать, разбираться… Одно слово – америкосы! Так и не посмотрел я операцию. Подарили они мне книгу по этой методике, так она – на английском!

Один пожилой французский нейрохирург все ходил по нашему отделению, улыбался и головой кивал. Уезжая, сказал:

– Знаете, я в молодости в Африке работал. В вашем отделении я вновь почувствовал себя молодым!

Anamnesis vitae

Учась многие годы лечить, поневоле научаешься и убивать.

Судьба не лечится

Некоторые больные, что с ними ни делай, упорно лезут на тот свет. Как будто ждут их там и срок встречи давно назначен.

Прихожу на работу и в реанимации обнаруживаю сына своего соседа по лестничной площадке. Идиот этот спер у папы ключи от машины и по пьяни въехал в столб. Машина – в хлам, череп идиота – того хуже: обе лобные доли мозга размазались по рулю. Дежуранты произвели над ним филигранную нейрохирургическую операцию: выломали на хрен «пассатижами» внедрившиеся в мозг осколки костей черепа и отсосали большую часть мозга, разбитую всмятку и похожую… Правильно! На манную кашу пополам с малиновым вареньем. Над всем этим безобразием красиво ушили мягкие ткани.

К утру парень был уже в сознании. Спрашиваю:

– Что ж ты, Костя, папин «лексус» так уделал?! Убьет тебя папаша, если жив останешься!

– Зачем «убьет»? Это же я машину разбил! Не чужой какой-нибудь…

В предбаннике реанимации мама Кости уже всю плешь проела папе на тему: «Где хранить ключи» и «У всех муж как муж, и только моему все по фигу: и жена, и дети. Одни девки и выпивка на уме».

Рассказал я им о Костиных делах и посулил благоприятный исход.

Не тут-то было! В пустое место Костиного черепа набежала кровь. Образовалась массивная гематома, которая сдавила остатки его бестолкового мозга. Костя впал в кому и стал целенаправленно отбрасывать тапочки. Взяли мы его еще раз в операционную и удалили гематому. У Кости развилась деструктивная пневмония, и он половину легких выкашлял на потолок через трахеостому.

Кое-как справились мы и с пневмонией, и тут же у Кости возникло массивное желудочное кровотечение. Это не редкость у больных с тяжелой черепно-мозговой травмой. Кое-как, с чехардой: «отделение – реанимация; реанимация – отделение» и так пять раз, остановили и кровотечение.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Настал-таки день, когда мы осторожно заговорили о выписке. Тут Костя и его родители встали на дыбы!

– Это как же он с таким дефектом в костях черепа будет жить? А если упадет или кто из друзей кулаком в дыру въедет?! Опять же, мы новую машину купили…

Объясняли мы долго, что не стоит торопиться и закрывать дефект. Говорили, что слаб еще Костя и что надо, как минимум, с полгода подождать… Родители кивали и даже как будто соглашались. А потом поднялись на крыло и увезли сына в Москву, где в больнице Икс, за немалые деньги, закрыли Костину дыру дешевой пластмассой.

После этого Костю стали бить судороги. А так как (напоминаю) жили они со мной на одной площадке, то через две ночи на третью меня начали призывать к содрогающемуся в пароксизмах Косте. В конце концов Костя впал в эпистатус[18], из которого его удалось вывести только хирургическим удалением пластмассовой пластины, закрывающей дыру в его черепе.

А еще через два месяца Костя попал уже в гематологию с дебютом миелолейкоза, который, несмотря на все медицинские усилия, свел его в могилу. Были по этому поводу длительные разбирательства и пересуды. Как же в самом деле: произвели во время всех Костиных злоключений бесчисленное количество анализов, а заболевание крови – не диагностировали! Но сколько мы ни анализировали старые истории болезни и стекла с мазками Костиной крови, указаний на возможный лейкоз – не обнаружили.

Через год после смерти Кости, пришел ко мне домой его отец с бутылкой водки:

– Извини, – говорит, – что не коньяк, но поминают всегда водкой. Давай выпьем и помиримся!

– А мы – ссорились?