Не уверен – не умирай! Записки нейрохирурга

– Но, по заключению судмедэксперта, больная умерла именно от этой гематомы, а не от полученных побоев, с проявлениями которых она поступила в больницу. Кстати, никем еще здесь не доказано, что именно мой подзащитный избил ее в последний раз! Известно – больная злоупотребляла алкоголем. И, как утверждают свидетели, часто падала, ушибалась. Возможно, что она получила эту гематому в результате одного из таких падений три месяца назад.

И опять спрашивает Сашу:

– Вы как оперировали больную?

– Молча!

– А точнее?

– Сделал костно-пластическую трепанацию, удалил гематому. Оболочки мозга зашил, целостность черепа восстановил: костный лоскут уложил на его место. Понятно?!

– Более-менее… А вот, согласно работам НИИ нейрохирургии им. Бурденко, лучшие результаты дает операция, при которой делается всего одно небольшое отверстие в костях черепа и гематома дренируется тонкой трубкой, подключенной к специальному резервуару, обеспечивающему (цитирую!): «постоянные значения уровня разряжения в течение всего времени дренирования». Этим способом достигаются самые низкие показатели летальности после операции (в Бурденко – ноль процентов!). И рецидивы гораздо реже – пять процентов всего. Кроме того, применяются эндоскопические операции, когда гематома удаляется через небольшое отверстие с помощью специального эндоскопа. Летальность при таком способе у всех авторов – ноль! А вот при той операции, которую произвели вы, летальность составляет, по данным разных авторов, от десяти до двадцати пяти процентов!

Сашка взвился:

– Не показано ей дренирование! Там плотные сгустки были! А эндоскоп этот нам третий год администрация обещает, да все денег у них нет!

Тут адвокат почти слово в слово процитировал жалобу этого мужика:

– Что же, теперь моему подзащитному одному отвечать за бедственное положение всей нашей медицины?!

Короче, обул нас адвокат, а подзащитного этого чуть ли не в зале суда из-под стражи освободили.

– Слушай, Саша! – говорю. – Может, нам этого адвоката вместо тебя в дежуранты взять?

Но ведь не согласится, поди. Он и адвокатскую карьеру сделает будьте-нате, с такими-то знаниями нейрохирургии!

Anamnesis vitae

Один заключенный обломком безопасной бритвы вскрыл себе живот. На вопрос «Зачем?» объяснил, что хотел достать кишку и на ней повеситься.

Другой зэк донышком кружки забил себе в голову дюймовый гвоздь. Гвоздь пробил лобную кость, повредил оболочки мозга и сам мозг. Поступил он к нам в больницу в ясном сознании, сам передвигался, был бодр и радостен.

«Гологоловый гад в кровавой луже»

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, искал я на нашей больничной парковке свою машину между прочими «бентли» и «ламборджини». И вижу: из открытого авто моего хорошего товарища торчит объемистый женский зад, обтянутый белым халатом.

Во, думаю, дела: женщина-угонщик, да еще и в белом халате! Маскируется, зараза.

Но я ошибся! Нижние полушария сделали оверкиль: повернулись к авто задом, ко мне передом, и я увидел знакомое лицо заведующей нашей эндокринологией – жены хозяина машины.

Я поздоровался:

– Привет, Лола! Хочешь угнать семейную реликвию?! Водить научилась?

– Зачем «угнать»?! Километраж пробега записываю… – Лола помахала блокнотиком. – А то ездит неизвестно где…

Муж Лолы – до смешного целомудренный, несмотря на свое кавказское происхождение, человек. Многие больничные женщины серьезно обижены его невниманием. (Но мстят – Лоле.)

– Смешной ты человек, Лолочка! Твоего мужа как зовут? Ромео, если забыла. Он тебя так и любит, как Ромео! А ты километры считаешь…

Лола сделала плечами энергичное движение, которым полные женщины поправляют сместившийся бюстгальтер.

– Ромео?! Может быть… Только я – не Джульетта. Рожей не вышла.

Ни в чем нельзя быть уверенной…

Вот это – точно! И у меня нет «уверенности в завтрашнем дне», и во всем видится грустная сторона. Только началось лето, а уже прошла большая его часть. Смотришь на всю эту зелено-голубую, солнечную роскошь и тревожно думаешь: «Кончается! Скоро опять зарядит привычное – грязь, холод, пьяные Деды Морозы, бешеный, как электричка, январь». Доживем ли до Пасхи? Доктора этого твердо уже не обещают.

Недавно хоронили нашу несколько месяцев назад ушедшую на пенсию доктора-гинеколога. Одинокая старуха. Жизнь прожила на работе. Муж, сам доктор, однажды не выдержал – ушел к молодой дуре и вскоре от этого умер. Дочь уехала за медиком-арабом в чужую страну. Сына от первого брака оставили бабушке. Холила она внука и лелеяла, как редкостный цветок. Мальчишка рос ласковым и разумным. Поступил в престижный вуз. Девушки от него – кипятком писали.