Не устоять!

– Не кого, а что… Мои пироги, – мгновенно парировала она, надеясь, что он не столь проницателен, как кажется.

– В таком случае тебе их надо держать как можно дальше от этой кучи тошнотворного мусора!

– Рейф! Это нечестно!

Молодой человек остановился и посмотрел ей прямо в лицо. Клонившееся к закату солнце просвечивало сквозь растрепанные ветром волосы, отчего их кончики казались медными. А Фелисити захотелось погрузить пальцы в копну его светлых вьющихся волос и, лежа в его объятиях, бесконечно пить медовую сладость сотни, нет, тысячи поцелуев.

– В чем я должен быть честным?

– Граф Дирхерст сделал тебе королевское предложение, а ты от него отказался. Он не может не обижаться.

– Он вроде бы и на тебя сейчас не сердится, хотя, если мне не изменяет память, ты несколько раз ему отказывала.

– Это совсем другое! – вспыхнула Фелисити. – Мужчины часто относятся к своим делам гораздо серьезнее, чем к романтическим историям.

– Тогда все ясно – за вами до последнего времени ухаживали не те мужчины, – плутовато ухмыльнулся Рейф и на этот раз сам предложил ей руку: – Не возражаете?

Фелисити подавила тоскливый вздох. Она, наконец, отыскала того мужчину; зато он задавал ей не те вопросы. Впрочем, затевать очередной спор девушка не собиралась, тем более сейчас, когда за многие часы они впервые, наконец, оказались наедине.

– Ты, в самом деле, был так уверен, что затея с канатами сработает?

Он утвердительно кивнул.

– Меня всегда привлекало инженерное дело. – Помолчав, он добавил: – Лис, а Найджел никогда не пытался продать Фортон-Холл графу Дирхерсту? Или, может быть, его светлость когда-нибудь раньше уже предлагал купить поместье?

Фелисити задумалась.

– Мне по крайней мере об этом ничего не известно, – ответила она. – Найджел все время ныл, как ему хочется перебраться в Лондон, но, думаю, его тщеславие все же тешило то, что он настоящий владелец поместья, – до тех пор, пока это придавало ему хоть какой-то вес в высшем свете.

– Понятно, – неопределенно хмыкнул Рейф. Ей понравилось, что он не стал поддакивать.

– А Джеймс… граф Дирхерст… совсем недавно предлагал мне взаймы денег на ремонт усадьбы. Ему ведь прекрасно известно, как я люблю Фортон-Холл. Если он и хотел купить его, то, зная мое отношение к Фортон-Холлу, должен был отдавать себе отчет, что я никогда не поддержу намерения Найджела продать поместье. – Она посмотрела на Рейфа и увидела, что тот внимательно вглядывается в ее лицо. – А к чему все эти вопросы?

Рейф пожал плечами и бросил рассеянный взгляд на гостей.

– Пытаюсь понять, с какой стати он вдруг пожелал выплатить такие деньги за поместье, к которому раньше не проявлял никакого интереса.

– Да, не проявлял. Но насколько я его знаю, вполне может статься, что все эти годы Дирхерст сгорал от желания заполучить Фортон-Холл и прибавить его к своим владениям.

Рейф помрачнел.

– Или сгорал от желания заполучить что-нибудь другое… Щекам Фелисити стало горячо, и вдоль спины у нее пробежал легкий озноб.

– Ты что, ревнуешь? – спросила она, с трудом веря, что осмелилась вслух задать ему такой вопрос.

Губы Рейфа тронула едва заметная чувственная усмешка, и он наклонился к ней чуть ближе.

– Ты не поверишь – безумно, – прошептал он ей на ухо.

– Рейф, прекрати сейчас же! – сердито воскликнула девушка, упираясь ладонями в его грудь.

– Люди увидят!

– Что, собственно говоря, они увидят?

– Увидят, как мы целуемся, дурачок. Улыбка его стала шире.

– Значит, ты думаешь о поцелуях?

За последние дни она едва ли могла думать о чем-либо другом.

– Ну… среди всего прочего, – увильнула она от прямого ответа.

– Так я тоже думаю о самых разных вещах. Хочешь узнать про них?

– Это прилично?

– Конечно, – рассмеялся Рейф.

– Тогда я лучше вернусь к столу с пирогами.

– Первый вальс сегодня вечером – мой, – заявил он, придержав Фелисити за бант на ее ротонде.

– Хорошо, – согласно шепнула она в ответ, надеясь в душе, что он махнет рукой на всякую осторожность и прямо сейчас поцелует ее, посреди заполнившего двор веселящегося народа.

– И не вздумай танцевать с этим, – предостерег Рейф. Она обернулась:

– Ты имеешь в виду графа Дирхерста? Если он попросит о танце, я ему не откажу. Бога ради, Рейф, в конце концов, он мой сосед! И аристократ, кстати.

– Ладно. Танцуй с ним что хочешь, только не вальс, – внес ясность Рейф с непроницаемым выражением лица. – Не заставляй меня разгонять музыкантов.

– Боже! Хорошо, уговорил, – рассмеялась Фелисити.

Само собой разумеется, когда час спустя Дирхерст приблизился к ней и пригласил ее на первый вальс, отказать ему она не смогла. Рейф уже кружился по двору с Мэй, а сидевший рядом с ней сквайр Талфорд со своими подагрическими ногами навряд ли мог составить пару.

– Вы позволите, я вас ненадолго оставлю? – обратилась Фелисити к сквайру.

– Ради Бога, – весело покивал он. – Вы заслужили толику веселья, дорогая.

По правде говоря, самой счастливой в этот вечер выглядела Мэй, и Фелисити с улыбкой приняла предложенную графом руку. Он повел ее к центру двора, в трех углах которого горели большие костры, и обнял за талию.