Не умирай

Бинвей проснулся во тьме, боли и шума боя. Он охнул и схватился за грудь. Сердце хотело взорваться, словно было слишком большим для ребер. Он открыл глаза и увидел, как дождь льется на него, и мальчик с бледными, как луна, глазами глядел на него. Боль была такой сильной, словно в нем были тысячи иголок, пронзали его с каждым ударом сердца.

— Слишком рано, — голос мальчика дрожал. — Но выбора нет. Я не мог удерживать тебя дольше. Пришлось тебя вернуть.

Было сложно думать от боли, сложно понимать слова мальчика, но Бинвей узнал его. Он был ребенком с Эхом смерти и остальными. Он вспомнил бой и смерть. Он выпил вино, все стало горячим и… Его отравил Эхо смерти. В вине был яд.

— Позволь помочь, — мальчик опустил ладони на грудь Бинвея. Боль ослабла, сменилась онемением, холодом могилы. Он посмотрел на мальчика и увидел смерть.

Вокруг него сражались Железный живот Чен, Шепчущий клинок и Изумрудный ветер и даже Эхо смерти с существами из мифов и кошмаров. Бинвей узнал в них ёкаев, мстительных духов, вернувшихся из смерти из-за ужасов в их жизнях. Десятки ёкаев были со всех сторон, ждали во тьме, бросались на оружие, которое ничего не могло с ними сделать.

— Я должен помочь, — Бинвей стряхнул мальчика, но боль вернулась, пронзила грудь и лишила сил.

— Я слишком рано тебя вернул, — сказал мальчик. — В тебе еще яд. Тебе нужно отдохнуть, — он потянулся руками, но Бинвей развернулся и вскочил на ноги, подавляя тошноту и боль.

— Как я могу отдыхать, когда живые сражаются с мертвыми, — он посмотрел на свою грудь, на спешно зашитую рану. Изумрудный ветер оставил эту рану, неглубокий порез. Это сойдет. Бинвей порвал стежки, открыл рану. Она медленно кровоточила, он ощущал течение крови на груди.

Бинвей сосредоточился, подавляя боль в теле и сердце. Подавляя звуки боя вокруг и мальчика, просящего его прилечь. Он игнорировал все, сосредоточился на теле, на яде, убивающем его изнутри. Он опустился на колени на мокрую землю, спина была прямой, энергия — собрана, и протянул руки перед собой, чтобы сосредоточить энергию. Бинвей толкнул, но не физически, а волей тела. Это была настоящая сила вушу Солнечной долины — способность заставлять тело совершать невозможное. Он ощущал, как яд двигался, как вред, нанесённый телу, вытекал из раны на груди черной жижей. Боль стала ослабевать, сердце забилось медленнее. Но что-то еще было не так, и он не мог это изменить.

— Мальчик. Сюда, — Бинвей поднял левую руку и указал на точку ниже подмышки. — Упри туда два пальца. Сделай их твердыми, — мальчик так и сделал, и Бинвей ощутил онемение от его прикосновение, убирающее остатки боли. — Приготовься, и когда я скажу «сейчас», толкай изо всех сил и резко поверни пальцы вправо.

Изумрудный ветер с визгом полз по земле спиной вперед, краб размером с собаку двигался к нему, щелкая клешнями. На панцире краба было рычащее лицо человека. Изумрудный ветер тыкал краба мечами-крюками, но без толку.

— Сейчас, — Бинвей напрягся. Мальчик толкнул и повернул, и блок пропал. Бинвей согнулся, его стошнило черной кровью. Он смотрел туда и увидел что-то мелкое, что корчилось в жиже. Выглядело как ребенок, родившийся рано и воющий во тьме и под дождем.

— Коробоккуру, — сказал мальчик и со страхом посмотрел на Бинвея. — В тебе рос ёкай.

Бинвей встал и раздавил воющий дух пяткой сандалии. Ему стало лучше. Яд почти пропал из его тела, дождь смывал его из раны. Он прыгнул к хейкегани, нападающему на Изумрудного ветра, щелкая клешнями. Бинвей сжал клешню и извернулся, услышал треск. Он закинул ёкая на спину и ударил по мягкому брюху кулаком. Хейкегани сжался, и осталась только мятая оболочка, будто уже давно гниющая. Изумрудный ветер закашлялся от запаха, отошел, и его стошнило.

Железный живот бился сам, размахивая огромной булавой. Он не мог убить ёкаев, но даже у них были физические тела, и он радостно крушил их, если они подходили близко. Шепчущий клинок справлялась еще лучше, ее меч мог побеждать духов так же просто, как людей. Она управляла их с таким мастерством, что ни один ёкай не мог ударить, не пострадав первым. Но Эхо смерти был в беде. Его пули не убивали ёкаев, и он не был воином. Без помощи он погибнет. Бинвей поспешил на помощь своему убийце.

Амикири нападал на Эхо смерти, это было чудище с головой птицы, телом змея и клешнями краба. Бинвей пронесся мимо прокаженного и ударил ладонью по чешуйчатому телу ёкая. Учения Солнечной долины были об использовании своей энергии, чтобы рассеять то, что удерживало духов в их физических тела, и амикири упал на землю, содрогаясь.

Ёкаи отступили в ночь с душераздирающими криками. Они поняли, что теперь двое среди защитников могли покончить с их существованием.

Дождь все лил сквозь листья бамбука, промочил всех. Бинты, покрывающие Эхо смерти с головы до пят, местами потемнели, местами стали серыми. Бинвей смотрел на него и понимал, каким маленьким он был, чуть крупнее мальчика. Несмотря на его размер, прокаженный стоял и смотрел на Бинвея белым глазом.